Пространственная парадигма (качественная география)

Понятие "качественного пространства"

Пространство, как и время (история), может быть рассмотрено с двух сторон. Есть количественное пространство физического мира - протяженность. В нем протекают материальные процессы, располагаются тела и предметы. Человеческое бытие развертывается в ином пространстве - в качественном. Качественное пространство принято называть "географией", дословно - от греческого "gait", "земля" и "grafoz", "писать", "чертить", т.е. "описанием земли".

История как качественное время связана со смысловой картиной последовательного развертывания событий. В зависимости от того, какова последовательность событий, меняется их историческое значение. Но не менее важно и то, где именно происходят события.

Географический смысл дополняет смысл исторический. События, происходящие в разные моменты истории, качественно различаются, это очевидно, и в этом как раз и проявляется привносимая историей дистанция. Точно так же различаются между собой события, происходящие в разных точках земли: но на сей раз дистанцию привносит география -- дисциплина, описывающая качественное пространство.

Качественное время (история) и качественное пространство (география) формируют парадигмальный контекст человеческого бытия, координаты онтологии. Бытие человечества делает из времени историю, а из пространства - географию.

Историцизм и "географический детерминизм"

Если с термином "история" ситуация ясна, то термин "география" может толковаться более узко (или более широко). Качественное пространство концептуализировано гораздо меньше, нежели качественное время. Причина этого состоит в том, что временной, последовательный модус восприятия бытия в последнее века получил преимущественное распространение. Временной, исторический подход преобладал, и поэтому сам исторический метод часто становился объектом пристального внимания. На этом основании возникло явление "историцизма".

Историцизм видит события в поступательном развитии. Противоположным концептуальным полюсом является такое философское направление, как "географический детерминизм".

Эти подходы - вполне симметричные с точки зрения чистой теории - отнюдь не равнозначны по масштабу: историцизм является общераспространенным, почти аксиоматическим явлением в современной науке, тогда как "географический детерминизм" представляет собой довольно локальное явление, свойственное отдельным историческим и философским школам.

Месторазвитие

Философы, подчеркивавшие влияние пространственного фактора на историю человечества, выработали для обозначения качественного пространства специальный термин. Философы-евразийцы (Н.Трубецкой, П.Савицкий и т.д.) говорили о "месторазвитии".

С точки зрения теории месторазвития, то или иное событие происходит в том или ином месте именно потому, что само это место влияет на ход истории вполне определенным образом, вызывая это событие к жизни. Кроме того, сходные события, происходящие в разных местах, могут иметь в зависимости от контекста различный смысл. Эта теория рассматривает структуру истории не столько в последовательном, хронологическом аспекте, сколько с точки зрения одновременности, т.е. синхронически.

Сакральная география

Традиционные общества воспринимали влияние пространства на человеческое бытие в терминах "сакральной географии".

У древних греков матрицей сакральной географии было учение о "климатах", каждый из которых связывался с тем или иным божеством (или группой божеств), и народы и государства воспринимались - по своим внешнему виду, культурным формам, специфике политического устройства и т.д. - через принадлежность к конкретной "климатической зоне" *.

"Сакральная география" давала символическое описание Вселенной, в которой земной диск был расположен, как остров, посреди океана, держался на трех китах (или трех слонах), в центре него располагалась священная гора (гора мира) и т.д. Эта картина была не описанием физической материальной реальности, но духовным образом, символической схемой, где каждый элемент играл важную смысловую роль. Это была карта онтологии. Центральная гора - Олимп греков, Меру индусов, Альборз (Эльбрус) древних персов и т.д. - символ оси мира. Воды, окружающие диск земли - хаотические стихии. Три кита (три слона) - основные принципы (дух, душа, тело) и т.д. Физический мир виделся как уплотнение онтологической карты. Между конкретным местом, островом, скалой, гротом, рекой или пещерой и миром богов находился промежуточный слой, населенный духами, фавнами, наядами, гномами, сатирами, нимфами, русалками и т.д. "Сакральное пространство" было живым, пронизанным веяниями души мира, и соответственно, системой смыслов.

Сакральная география не делала различия между естественным, искусственным и сверхъестественным. Природные условия, человеческий характер, поклонение тем или иным богам и специфика политического устройства - все это неразрывно связывалось одно с другим, составляло единый комплекс.

Таким образом, при анализе традиционного общества мы получаем возможность установить основу географической шкалы для определения Политического.

Каждая "климатическая зона" может иметь свою форму Политического, связанного с качественным пространством. Скифы Птолемея имеют политическую структуру более "холодную и жесткую", более "варварскую", нежели греки, изнеженные мягким климатом Средиземноморья. Эта же дистанция наблюдается и между коллективной психологией народов и темпераментом их божеств.

Микрокосм и макрокосм

Сакральная география строится на предпосылке, свойственной самой основе мышления традиционных обществ, однородности человеческого и нечеловеческого пространства. Структура сакральной географии вытекает из последовательно примененной теории "максимально гуманизма".

Максимальный гуманизм -- это открытая система, где сектор человеческого не выделяется в некую отдельную герметически замкнутую область, но представляет собой поле свободного обмена, насыщенной циркуляции божественных, сверхчеловеческих, человеческих, животных, вегетативных и минеральных энергий. Отсюда важнейший тезис Традиции о полной аналогии между микрокосмом и макрокосмом.

Тело мира - природного (окружающая среда) и культурного (социально-политическое устройство) -- аналогично телу человека, и наоборот.

На этом основании существует устойчивая параллель между представлениями о "сакральной географии" и "сакральной анатомии". У земли есть сердце и разум, плечи, руки и ноги, чрево, печень, артерии, кости и т.д. Точно так же и человеческий организм, состоящий из тех же стихий, что и внешний мир, несет в себе реки (вены), ветра (легкие), вулканы (печень) и т.д. Между сердцем (центром организма) и горой мира (центром вселенной) существует прямая аналогия. Это придает сакральной географии особое измерение. Мир видится как живое существо, а человек как сфокусированный мир.

Отсюда можно вывести много любопытных подробностей относительно географических представлений древних. Восток, запад, юг и север приобретают качественный универсальный символический характер. Из материальных ориентаций они становятся онтологическими ориентациями. А значит, в каждом человеке есть свой восток, запад, север и юг, и эти онтологические ориентации находятся в особой связи с органами, членами тела, темпераментами, характерами и т.д.

Стороны Света в сакральной географии: северный свет

В каждой конкретной традиции существовали свои модели сакральной географии, связанные с той картиной мира, которая была свойственна именно данному народу. Однако реконструкции современных традиционалистов, обобщивших большое количество информации о моделях вселенной разных древних цивилизаций, позволяет в самых общих чертах описать парадигмальную модель сакральной географии, неизменно встречающуюся (полностью или фрагментарно) в конкретных моделях мира. Север в самых древних пластах Традиции связан в сакральной географии с раем и "золотым веком". У разных народов существует предание о древней стране "Гиперборее", "Гелиодее" (у греков), континенте "Варахи" (у индусов), городе Вара (у персов) и т.д., лежащих на крайнем севере. Это волшебная страна является, своего рода, древнейшей прародиной, райским континентом, где счастливо жило человечество изначальных времен. Предания о потерянном "северном рае" сохранились в цикле легенд об Аполлоне, других солярных, солнечных божествах. По преданиям индусов и персов именно с далекого севера, где солнце не заходит круглый год и где день равен году, пришли первые предки, основатели их цивилизаций. В любом случае с севером устойчиво связывается нечто изначальное. Напомню, что в традиционалистском понимании "изначальное", "древнее" означает "высшее", "нормативное", "образцовое", и следовательно, северное измерение приобретает духовный позитивный характер. Северное измерение есть не только у земли, но и у самого бытия, откуда возникает теория (популярная в исламской мистике) о "северном свете", невидимом излучении, присущем всем вещам и существам и означающем духовную ось людей и мироздания. По мифам индусов, священная гора мира Меру лежит именно на далеком севере.

Мотив северного измерения связывается с изначальными, первобытными временами, которые давно ушли в прошлое. Этот золотой век севера располагается у самого истока сакральной истории, предшествует череде других "благословенных эпох", несколько худшего качества. Эта глубокая древность привнесла в отношение к северу и определенные зловещие черты. В некоторых традициях, в частности, в иранской, легенда повествует о том, что злой бог Ангро-манью (дословно "злая мысль") разрушил изначальный город Вара, где пребывал первочеловек Йима, и благословенная райская земля с идеальным климатом стала ледяной пустыней, не пригодной для житья и населенной духами зла и смерти. У других народов такого логического объяснения мутации онтологического качества севера нет, но, тем не менее, ассоциации севера с регионами зла и смерти на более поздних этапах присутствует. Так райская обитель золотого века превращается в местонахождение сил мирового зла. Демонизация севера в определенных традициях является частным случаем перевертывания отношения к сакральным фигурам традиций и обществ, уходящих в прошлое. В частности, также поступили сами греки с богами автохтонных народов Пелопонесского полуострова, превратив их в титанов, обитателей Тартара и т.д. А сами греческие боги подверглись такой же участи при христианизации Средиземноморья - отныне они были отождествлены с "бесами". *

Юг - царство матерей

Юг в сакральной географии ассоциировался с женским началом, с пластичностью, землей, материей. Если север - солнечная земля, родина Аполлона, то юг - царство матерей, область влияния Луны и земных (подземных) богинь.

На юге располагались так называемые "антиподы", люди, противоположные обычным. Там же было местопребывание неизвестного материка - "антихтонос" (от "anti", "против" и "ctonoz", "земля", т.е. дословно "противоземля"). При этом для некоторых культур именно юг был преимущественной сакральной ориентацией. Так, к примеру, древне-египетские карты были обращены верхом к югу, и именно в день летнего солнцестояния - точки юга - египтяне праздновали "новый год". Летнее солнцестояние было "новым годом" и для некоторых городов-государств Микенской культуры.

Если север сопряжен со стихией огня, то юг -- со стихией воды. Отсюда разнообразные летние обряды, связанные с водой. Русский праздник Иван-Купала, переосмысленный в христианском контексте, приходится как раз на летнее солнцестояние и также сопряжен с ритуальным купанием. Ось, связывающая север с югом, меридиан, считалась священной осью: вдоль этой символической линии протекали процессы обмена духовного с материальным, т.е. живой цикл проявлений и исчезновений, воплощений и развоплощений, рождений и круговращения душ. В сакральной анатомии человека эта ось соответствовала позвоночнику, и прямохождение человека осознавалось как его избранность, его призванность быть посредником между небом (севером) и землей (югом).

Восток вещей

Восток всегда признавался священной стороной света. Это символическое место рождения (вос-хождения, вос-текания - отсюда вос-ток) солнца. Само слово "ориентация" происходит от латинского "orient", т.е. дословно, "восходящее". У египтян восток назывался "та-нетер", т.е. "земля богов". А иудейская и христианская традиция помещают на востоке земной рай. Можно сказать, что восток - это местонахождение "вторичного рая", и в этом качестве символический восток наследует полярную (и солярную) функцию севера в изначальной версии сакральной географии. Восток воспринимался как точка истока, как место, где бытие пребывает в своем изобильном, младенческом, нетронутом, нерастраченном виде. Такой восток есть восток онтологический. Это -- мир в своем свежем архетипе, в своем идеале, от которого он отступает по мере движения по истории. Сакрализация востока также имеет прямое отношение к взгляду традиционного общества на историю - то, что было раньше (у истока, в эпоху вселенского утра, на восходе), считается более качественным, чем то, что есть сейчас. Важность восточной ориентации тесно связана с пониманием истории как деградации.

У иранских мистиков существовала целая школа, называемая "школой востока", "ишрак". Ее основателем был философ шейх Шихабоддин Яхья Сохраварди, который учил об "особой стране востока, где пребывают корни, световые семена всех вещей". У каждой вещи, у каждого существа есть свой собственный восток, это духовный луч, соединяющий вещи и людей с полюсом онтологии. Как солнечный луч на море каждому видится обращенным к нему, так "личный восток" приводит множество людей к единству, к высшей истине. Это и есть "рай философов".

У большинства народов последние тысячелетия "новый год" приходится на весеннее равноденствие или как-то связано с ним, что как раз соответствует восточной ориентации.

Западное изгнание

Востоку в сакральной географии противопоставляется запад (от слова "за-падать") -- место, где солнце заходит. Это область смерти, область конца, царство луны и распада. Сохраварди в своем учении говорит о "западном изгнании", понимая под ним спуск "восточной" души в сети материи, что сопрягается с забвением о духовной природе и поглощением жизненного внимания материальными заботами. На западе древние египтяне располагали "зеленую страну мертвых". В параллели между микрокосмом и макрокосмом, о которой мы говорили выше, можно проследить дуальность - "правое-левое", по-старославянски "десное" и "шуее". Правая рука (десница), правый глаз, правое плечо, правая нога и т.д. считаются в традиции благой частью (на правом плече по представлениям христиан "находится ангел-хранитель человека") и соответствуют востоку в географии. Левая рука, левый глаз, левая нога, левое плечо, напротив, считаются злой часть (на левом плече "сидит бес") и соответствуют западу. В такой симметричной картине верх (север) связан с правой стороной (востоком), а низ (юг) - с левой стороной (западом). Это проекции вертикальной пары противоположностей на горизонтальный план. Такова самая общая картина сакральной географии, которая в отдельных культурах подвергалась существенному переосмыслению. Все что говорилось о положительном и отрицательном значении этих ориентаций, не следует понимать в моральном смысле. Поскольку традиционное общество видит реальность как ритм, круговращение, то ночь и день, зима и лето не являются моральными антитезами - за закатом следует новый рассвет, а за умиранием - новое рождение. Поэтому и юг и запад могли в определенных случаях рассматриваться вполне позитивно - как закономерные полюса жизненного цикла, равно как древние не знали чисто отрицательных персонажей мифологии - даже самые страшные чудовища и злобные духи в определенных ситуациях оказывали услуги богам и героям.

Соотнесение качественного пространства с историческими парадигмами

Внимательное осмысление структуры сакральной географии и значения ее основных ориентаций позволяет сделать некоторые предварительные выводы о возможном соотнесении трех моделей понимания логики истории со структурой пространства.

В традиционном обществе, с представлением об истории как о регрессе, в привилегированном положении окажутся восток и север, поскольку они связаны с мифом об истоке и сопряжены с изначальным. Восточное и северное измерения символической географии будут основными векторами для традиционализма, и не случайно мистики самых разных традиций называли свои школы "восточными". Мы уже упоминали о "восточной философии" ("ишрак") Сохраварди. Известно также, что масонские ложи объединяются в ассоциацию "Великий Восток". "Восходящей зарей", "Aurora Consurgens" назвал свой главный труд протестантский мистик Яков Беме*.

В трудах основателя современного традиционализма Рене Генона понятия "традиция" и "восток" в символическом и историческом смыслах сливаются. В своей книге "Восток и Запад" Генон подробно развивает этот подход, связывая географию и традиционалистский взгляд на историю. С точки зрения Генона, запад (и реальный и умозрительный) деградировал (продуктом такой деградации Генон считал весь "современный мир"), а восток сохранил связь с истоком и традицией*.

Симметрично этому прогрессистский взгляд на историю сопряжен именно с западом, с Европой. Идеи прогресса родились на западе и оттуда стали распространяться по всему остальному миру. "Закат" стал мерой вещей для всех остальных культур, отождествив себя и свои критерии с универсальными ценностями. Поэтому термины "модернизация" и "вестернизация" (т.е. "западничество") стали в значительной мере синонимами. С точки зрения запада (в культурном смысле), восток представляет собой отсталость, косность, неподвижность, статику. Восточные общества консервативны, не склонны к динамике и прогрессу. А это для людей запада представляется негативными свойствами, признаком "ущербности".

И наконец, перманентизм выступает как промежуточная модель, которая дистанцируется от конкретных приоритетов в сакральной географии и рассматривает все полюса качественного пространства как необходимые элементы цикла, - подобно суточному или годовому -- по которым проходит траектория жизненного движения. Перманентисты видят "восточное" в "западном", и "западное" в "восточном". В силу особости этой позиции она не имеет столь наглядной связи с пространственными парадигмами, как прогрессизм и традиционализм.

Морфология культур Лео Фробениуса

Идея качественного пространства проявляется не только в мифологических системах. В современных научных дисциплинах - археологии, истории, политологии -- есть направления, которые выделяют пространственный фактор как приоритетный.

В области этнографии и археологии таким подходом является теория "культурных кругов", по-немецки "Kulturkreise". Ее основателями были немецкие ученые Лео Фробениус, Фриц Гребнер, Вильгельм Шмидт и т.д. Культура для Фробениуса есть органическое существо. В признании аналогии культуры и организма он нередко доходит до их отождествления. *

Лео Фробениус являлся классическим выразителем перманентистского подхода к истории и сторонником максимального гуманизма в антропологии: он утверждал, что культуры рождаются, живут и умирают, как и другие живые существа, человек же, скорее, продукт культуры, чем ее творец. По Фробениусу, "культура растет сама по себе, без человека, без народа". Культура рождается из природных условий. Как организм, культура может быть пересажена на другую "почву", и в новых условиях приобретет иное направление развития. Новые культуры рождаются из соприкосновения и взаимодействия старых. В то же время культура не может обходиться без человека, так как у нее нет ног. Поэтому человек - носитель (в прямом смысле) культуры.

Фробениус назвал свою теорию морфологией культуры, особо выделяя в ней такие разделы, как "анатомия" и "физиология" культуры.

Он основал во Франкфурте-на-Майне "Исследовательский институт по морфологии культуры", существующий и в настоящее время. Фробениус полагал, что у культуры есть душа - "пайдеума" (греческое "paideuma", "воспитание", "образование"). В изначальных культурных типах Фробениус различал два отношения к земле - "теллурическое" (латинское "tellus", "земля") и "хтоническое" (греческое "ctonoz", "земля", "почва"). "Теллуризм" Фробениус понимал как мужское стремление к росту от земли вверх, "к далекому". "Хтонизм", напротив", как "женское желание зарыться вглубь почвы". На основании этого дуализма Фробениус пришел к дуальной картине общей морфологии культур*.

Пространство как "матрица культуры"

Эгалитаристская модель этнологии и археологии (в рамках прогрессизма) подразумевает, что человечество развивалось по сходной логике параллельно в разных регионах планеты, проходя одинаковые стадии развития. Такой эволюционистский эгалитаризм в области становления древнейших культур отражает гипертрофированный историцизм - идею об идентичном развитии всех народов в ходе линейного прогресса цивилизации (различаются лишь скорости развития). Локализация более развитых и менее развитых культур играет здесь второстепенную роль, и благоприятные (или неблагоприятные) условия для развития, в конечном счете, определяются совокупностью случайных факторов.

Теория "культурных кругов" отрицает эгалитаристский подход и настаивает на том, что древнейшая человеческая культура имеет четкую связь с определенными географическими регионами, где она зародилась как единовременный и уникальный исторический факт, и откуда она стала распространяться в других регионах земли, порождая в каждом населенном уголке планеты специфические вторичные (третичные) культурные формы, в огромной степени связанные со спецификой региональных условий.

Пространство в такой модели выступает, своего рода, "матрицей культуры", которая остается относительно неизменной на очень длительных промежутках истории, независимо от этнических, хозяйственных и социальных процессов.

Лео Фробениус разделил, в частности, африканский континент на несколько культурных кругов. Наиболее древний культурный круг -- нигритский -- до сих пор может быть обнаружен у архаических народов южной и центральной Африки. Следующий по возрасту - малайско-нигритский культурный круг, общий для западной Африки и тихоокеанских регионов. Северная и северо-восточная Африка подверглась влиянию двух кругов - вначале индийскому, позже семитскому. Наложение этих изначальных культурно-пространственных форм друг на друга дало все многообразие исторических культур, обществ, религий народов Африки.

Герман Вирт - арктическая прародина

Оригинальным продолжателем теории "культурных кругов" был немецкий профессор Герман Вирт. Он выделяет в качестве древнейшего очага культуры так называемую "культуру Туле", "Thulekulturkreise", связанную с исчезнувшим арктическим материком, "Арктогеей", где специфические полярные природные условия привели к созданию весьма специфического иероглифического, языкового, культового и календарного комплекса, следы которого Вирт обнаруживал на всем протяжении человеческой истории -- от наскальных рисунков и зарубок на костяных наконечниках до изощренных теологий монотеизма.

В теориях Вирта мы видим сходство с базовым традиционалистским мифом и принципами сакральной географии. Сам Вирт опирался в своих реконструкциях на индийского традиционалиста Бала Ганандхара Тилака, сторонника "полярной теории" происхождения индусской традиции.

Теория множественности цивилизаций

Русских евразийцев, выдвинувших тезис о "месторазвитии", также можно отнести к этому направлению в этнографии, так как их толкование особости великоросского этноса основывается на идеи наложения степного (туранского, кочевого, тюркско-монгольского) и лесного (славянского, оседлого) "культурных кругов". Эти евразийские темы позднее развил историк Лев Гумилев.

Культурологическое применение географического подхода положило начало особому направлению исследований, изучающих культурно-исторические типы или (цивилизации). Это направление параллельно развивалось в России (Н.Я.Данилевский - причем Данилевский пришел к своим выводам значительно раньше Шпенглера) и в Германии (О. Шпенглер). Идеи Шпенглера подхватил англичанин А.Тойнби.

Цивилизационный подход помещает конкретный народ, государство, цивилизацию (культурно-исторический тип) в определенное географическое пространство, которое рассматривается как относительно замкнутое. Границы цивилизаций имеют довольно устойчивый характер, и каждая из них живет в собственном историческом времени, которое может не совпадать с историческим циклом другой цивилизации. Это предполагает анализ каждой культуры изолированно и в соответствии с внутренней, присущей только ей шкалой. При переходе от одной цивилизации к другой полностью меняется язык, смысловая и содержательная нагрузка даже схожих (или почти идентичных) терминов. От универсального отношения к единому историческому процессу (свойственного историцизму) мы переходим здесь к историческому релятивизму.

Молодые и старые народы по Данилевскому

Применяя такой подход к России и Восточной Европе, Данилевский обосновывал необходимость для славянского мира обособиться от Европы, чтобы сохранить молодые жизненные силы от разрушительного влияния более старой, увядающей западно-европейской цивилизации*.

Несовпадение исторического ритма восточно-европейского и западно-европейского культурных типов не позволяет, по Данилевскому, говорить о едином направлении развития. Западная Европа стоит на грани культурного вырождения, славянский мир и особенно Россия, напротив, еще имеет огромный нерастраченный запас исторических энергий.

Согласно теории Данилевского, все народы могут быть поделены на "молодые" и "старые". Цикл жизни культурно-исторического типа, по Данилевскому, состоит из четырех периодов и продолжается около 1500 лет, из которых 1000 лет составляет подготовительный, "этнографический" период; примерно 400 лет -- становление государственности, а 50-100 лет -- расцвет творческих возможностей того или иного народа. Завершается цикл длительным периодом упадка и разложения.

Отрицая существование единой мировой культуры, Данилевский выделял 10 культурно-исторических типов (египетский, китайский, ассиро-вавилонский, индийский, иранский и др.), частично или полностью исчерпавших возможности своего развития. Одной из позднейших стала европейская романо-германская культурная общность.

Закат Европы и расцвет Сибири Освальда Шпенглера

Освальд Шпенглер пришел к сходному выводу, который описан в знаменитой книге "Закат Европы" *.

Шпенглер противопоставлял понятия "культуры" (творческого жизненного импульса) и "цивилизации" (технического развития), считая, что "цивилизация" есть продукт отчуждения "культуры" от своего ядра, результат "остывания". Запад вступил в период "цивилизации", и поэтому находится в стадии "заката". Шпенглер надежду на будущее развитие культуры связывал с неосвоенными землями Сибири, считая, что только этот регион земли сохраняет потенции для того, чтобы стать колыбелью нового мира и новой культуры, поскольку остальные пространства планеты уже неоднократно прошли основные циклы развития.

Культура, согласно Шпенглеру, обладает всеми качествами жизненного организма, что сближает его идеи с теориями Фробениуса.

Реестр культур Арнольда Тойнби

Нечто аналогичное утверждал и Арнольд Тойнби*, отказывая западной цивилизации в том, что она выработала эталоны универсальных ценностей, и утверждая, что она представляет собой лишь один из возможных путей развития наряду с множеством других - прошлых, настоящих и будущих.

Тойнби расширил реестр типов культур и цивилизаций, придав интуициям Шпенглера более систематический характер.

Весьма показательно, что теории всех этих авторов в значительной степени резонируют с традиционалистским пониманием сакральной географии. Отправляясь от вполне рациональных предпосылок, они неизменно приходят к картине мира, напоминающей геноновское противопоставление "Востока" и "Запада", где "Восток" рассматривается как местонахождение живой Традиции, а "Запад" -- полюс возникновения узко технической материальной цивилизации, постепенно ведущей человечество к катастрофе.

Политическая география Фридриха Ратцеля

Еще одной разновидностью географического детерминизма является геополитика*.

Геополитика является дисциплиной, суммирующей пространственный подход к истории человечества (на современном этапе и с использованием разнообразных культурно-исторических, цивилизационных и циклических методологий).

Большое влияние на становление геополитики (как, впрочем, на теорию "культурных кругов") оказали идеи Фридриха Ратцеля, основателя так называемой "политической географии" или "антропогеографии" *.

Ратцель в "Политической географии" впервые предложил современной науке ввести понятие "пространство" в качестве важнейшей составляющей исторического анализа, наделив его качественной характеристикой. "Пространство" Ратцеля является жизненным, не физическим, но витальным, откуда его теория "Lebensraum" -- "живое пространство", неверно истолкованное позже как "жизненной пространство" (изначально речь велась именно об органическом понимании пространственной среды, а не о месте для проживания). Кроме того, "пространство" имеет самодостаточный смысл, отсюда теория "пространственного смысла", "Raumsinn". С точки зрения такого подхода, пространство определяет смысловые структуры, код социально-политического бытия. Ландшафт и климат предопределяют общественные модели, диктуя людям форму, цель и скорости исторического развития. С теорией Ратцеля связывают такое явление, как "географический детерминизм".

Идеи Ратцеля развил швед Рудольф Челлен*, который является создателем термина "геополитика". Геополитика, по Челлену, есть "наука о Государстве как географическом организме, воплощенном в пространстве".

Макиндер и геополитический дуализм

Фундаментальный вклад в развитие геополитики внес англичанин Хэлфорд Дж. Макиндер*.

Макиндер разделил все пространство планеты на два основных полюса - "суша" (Евразия, континент, "срединная земля") и "море" (океаническое пространство, омывающее евразийский материк + острова, в нем расположенные и захваченные океанической стихией моря, осознанной как культурный архетип, а не физическое пространство). Дуализм двух качественных пространств, вскрытых Макиндером, лег в основу современной геополитики.

Между "морем" и "сушей" ведется извечная борьба, запечатленная в пунических войнах (Карфаген против Рима), в войнах Великобритании против Германии и России, США против СССР. "Море" означает здесь "морскую цивилизацию", диктующую ряд культурно-исторических особенностей всем народам и государствам, попадающим в орбиту его влияния. "Море" диктует взгляд на сушу с позиции корабля. Психология мореплавателя вытесняет психологию сухопутного жителя. Подвижность морской стихии навязывает динамическое развитие, торговые отношения. Неприручаемость морских животных, отчужденность водной стихии поощряет индивидуализм, отношение людей к внешнему миру, как к декорации, к механической сцене, где живым и осмысленным является только экипаж корабля. На море нет строгих границ, дух авантюризма и предприимчивости заменяет касты, иерархии, социально-политические традиции. Инициатива "морской цивилизации" в истории постепенно переходит от одной страны к другой: от Карфагена к Испании, Западной Европе, и особенно к англосаксам, к Великобритании, сегодня к США. Это называется также понятием "атлантизм".

"Суша" и ее культурный тип прямо противоположны "морю" во всем. Это консервативная цивилизация, связанная с устойчивой системой ценностей, постоянством социально-политических структур. До определенного времени сухопутный культурный тип доминировал среди всех народов. Но начиная с определенного периода истории - особенно после эпохи великих географических открытий -- "морская" картина мира стала преобладать.

По Макиндеру, смысл истории последних веков есть дуэль между "сушей" (Евразией - т.е. Россией, Германией, азиатскими государствами) и "морем" (Англией, Францией, США) за контроль над евразийским материком

. В такой картине мира география выступает как основной судьбоносный фактор: политические системы, культурные комплексы, религиозные институты подлежат определяющему влиянию пространственного (геополитического) индекса.

Макиндер выделяет еще одну важную, но промежуточную категорию - "береговую зону" (англ. "rimland"). Это пространство на всем протяжении евразийского материка, - от Западной Европы до Дальнего Востока, - на котором установились промежуточные смешанные культурно-политические системы и где ярче всего проступает невидимая парадигмальная битва внутренних импульсов "суши" и внешних импульсов "моря".

Философия пространства Карла Шмита

Философский аспект геополитики полнее всего развил немецкий юрист Карл Шмитт в своей книге "Земля и Море" *.

Шмит утверждал изначальную связь политической культуры с пространством. Не только Государство, но вся социальная реальность и, в частности, право проистекают из качественной организации пространства.

Отсюда Шмитт вывел концепцию "номоса " (греч. "nomoz"). Этот греческий термин обозначает "нечто взятое, оформленное, упорядоченное, организованное" в смысле пространства, близок к понятиям "рельеф" у Ратцеля и "месторазвитие" у русских евразийцев (Савицкий). Шмитт показывает, что "номос" есть такая форма организации бытия, которая устанавливает наиболее гармоничные соотношения как внутри социального ансамбля, так и между этими ансамблями. "Номос" -- выражение особого синтетического сочетания субъективных и объективных факторов, органически проявляющихся в создании политической и юридической систем. В "номосе" проявляются природные и культурные особенности человеческого коллектива в сочетании с окружающей средой.

Шмитт разработал геополитическую теорию "большого пространства " (Grossraum). Она рассматривает процесс развития государств как стремление к обретению наибольшего территориального объема. Принцип имперской интеграции является выражением логического и естественного человеческого стремления к синтезу. Этапы территориального расширения государства, таким образом, соответствуют этапам движения человеческого духа к обобщению.

Этот геополитический закон распространяется и на техническую и на экономическую сферы. Шмитт показывает, что начиная с некоторого момента техническое и экономическое развитие государства требует количественного и качественного увеличения его территорий. При этом не обязательно речь идет о колонизации, аннексии, военном вторжении. Становление "Grossraum" ("большого пространства") может проходить и по иным законам на основании принятия несколькими государствами или народами единой религиозной или культурной формы.

По Шмитту, развитие "номоса" Земли должно привести к появлению Государства-континента. Этапы движения к Государству-континенту проходят от городов-государств через государства территории. Появление сухопутного Государства-континента, материкового Grossraum'а является исторической и геополитической необходимостью.

Геополитические школы

Геополитическая картина мира была развита в англосаксонском контексте от Макиндера до Николаса Спикмена и нашего современника Збигнева Бжезинского.

Во Франции сложилась самостоятельная школа от Видаля де ла Блаша до современных Ива Лакоста и генерала Галуа.

В Германии геополитическую теорию развивал генерал Карл Хаусхофер и группа его последователей (Обст, Маулль, Курт фон Бекманн и т.д.) вплоть до австрийского геополитика генерала Йордиса фон Лохаузена. В России эту линию начал известный географ Ламанский, а продолжили мыслители евразийской школы (особенно П.Савицкий) вплоть до неоевразийства.

Несмотря на то, что геополитические теории говорят о дуализме понятий "суша" и "море" (иногда как синонимы этим понятиям используются имена мифических библейских чудовищ - "Левиафан", морской монстр, и "Бегемот", сухопутный монстр), нетрудно распознать в описании цивилизации "моря" культурно-исторический тип современного Запада, а в цивилизации "суши" -- Восток и его культуру. Здесь снова мы сталкиваемся с элементами "сакральной географии", казалось бы, давно преодоленной в позитивистски настроенном научном сообществе.

Качественные индексы Востока и Запада

Теперь можно сделать некоторые выводы, которые вытекают из сопоставления моделей понимания пространства в Традиции и современных теорий, учитывающих пространственный фактор.

Восток в "сакральной географии" и в реальной истории выступает как пространственный полюс, где компактно сосредоточено устойчивое традиционное общество, сохраняющее основные параметры дольше, чем в регионах Запада. Иными словами, "индекс Востока" как географического сектора несет в себе отчетливое качественное содержание. Восток как полюс Традиции тяготеет к пониманию истории как регресса (или как системы циклов), является зоной, предрасположенной и предрасполагающей к архаике, фундаментализму и консерватизму. Это находит свое прямое подтверждение в теории цивилизаций и геополитике.

Запад, напротив, является колыбелью современности. Историческая география здесь полностью подтверждается качеством цивилизационных процессов. Именно на Западе происходит переход от "культуры" к "цивилизации" (по Шпенглеру), рождается прогрессизм, исторически побеждают "морские тенденции", "торговый строй". То, что в Традиции считается "регрессом" (духовным и нравственным упадком), для людей Запада видится, напротив, как "успех", "эволюция", "достижение". Понятие "западный" приобретает особое значение, особый "пространственный смысл" (по Ратцелю), состоящий в концентрации и консолидации всех "современных" тенденций (в терминологии Шпенглера, Запад соответствует переходу от культуры к цивилизации и воплощает именно ее).

Так выстраивается схема: "Запад - прогрессизм - современность - "море" -- цивилизация - механистичность" в противовес схеме: "Восток - консерватизм -- традиционное общество - "суша" -- культура - жизненный принцип (витализм, органицизм)".

Политические парадигмы и пространство

Понимание Политического зависит от того, в каком пространственном контексте его рассматривать - в западном или восточном. Строго говоря, каждое пространство, каждая цивилизация, каждый "культурный круг" имеет свое представление о Политическом, вытекающее из общего контекста культуры, от особенности циклического момента ее развития и т.д. В зависимости от той или иной системы выделения типов цивилизаций (или культурных кругов) мы получим соответствующее число моделей Политического. И все же для простоты возьмем два наиболее общих пространственных понятия - Восток и Запад.

Политическое для Востока является онтологическим, целостным и тотальным, что соответствует подходу, свойственному традиционному обществу. Определяя Политическое вслед за Платоном, Аристотелем, немецким грекофилом и консерватором Хайдеггером, т.е. с точки зрения онтологии и философии, мы оперировали изначально с восточной моделью. Это естественно, так как, принадлежа к русской культуре и находясь в России, мы даже по пространственным признакам относимся к Евразии, Востоку и Северу, а эти стороны света в "сакральной географии" как раз и символизируют Традицию. Восточное и традиционное (в том числе религиозное) понимание Политического, естественно, должно быть сопряжено с мифом о деградации (или, по меньшей мере, с перманентизмом). Кроме того, само приоритетное выделение именно пространственного подхода в ущерб историцизму, также выдает в методологии "восточные" черты. Пространственный индекс сам по себе является свойством онтологического отношения к Политическому. Восток есть политический синоним консерватизма.

Симметрично этому "западное" отношение к Политическому ориентированно на его дезонтологизацию, на восприятие Политического как сферу прагматики, "чистой политики", и в конце концов, Realpolitik, "реальной политики", противопоставляющей себя "Idealpolitik", "идеальной политике".

"Западное" понимание Политического основано на прогрессизме, на отождествлении западного пути развития и западной цивилизации со всеобщим эталоном, следовать которому призываются все остальные регионы и народы земли. Показательно, что историцизм здесь преобладает: особенности незападного человечества воспринимаются людьми Запада как признаки "отсталости", "несовершенства", "дикости", т.е. как чисто отрицательный количественный фактор, подлежащий постепенному "преодолению". "Западное" и "современное", "прогрессивное" отождествляются. Политическое для Запада это модернизация, нечто противоположное консерватизму. Это -- ценности становления и развития, оптимизации, технического совершенствования. Запад вбирает динамику "моря", воспевает преимущества "торгового строя", в рамках которого исторически сложились западные государства.

Из такого дуализма в понимании Политического вытекают его различные формы при переходе к конкретным структурам политических идеологий и режимов.

Онтологическое отношение к Политическому (т.е. "системы Востока") ценит Традицию, иерархию, авторитарный принцип власти, определяет общество как единый организм (максимальный гуманизм), ставит своей основной целью противостоять волнам распада, которые несет с собой объективное развертывание качественного времени - истории, движущейся от рая к аду, от золотого века к железному. Из этого можно вывести базовую формулу политического отношения Востока к Западу, не сводимой к реакции на колониализм. В самой философской сути обществ Востока, лежит отторжение Запада, недоверие к нему, стремление защититься от него или освободиться в тех случаях, когда он уже присутствует на Востоке.

Конечно, в определенных случаях эти собственно восточные аспекты Политического подавлены искусственным путем (часто как результат прямой, военно-политической, или косвенной, экономической, колонизации), но они не исчезают совершенно. Восток всегда остается Востоком. А значит, при определенных обстоятельствах он обязательно проявит свое глубинное архетипическое качество в пространстве Политического.

Геополитика, со своей стороны, подкрепляет этот тезис, указывая, что, несмотря на все успехи борьбы "Левиафана" против "Бегемота" (Евразии), "Бегемот" будет продолжать планетарную борьбу, меняя идеологические надстройки, элиты, религиозные и этнические проявления.

Точно так же Политическое, понятое "по-западному", входит в конфликт с традиционными социально-культурными и политическими институтами, противодействует консервативным тенденциям, стремится раскачать и отменить вековые устои. Политика здесь видится как инструмент преобразования общества, его постоянного реформирования. Смысл ее состоит в социальной динамике, в развитии, в постоянном изменении.

Для адекватного оперирования с этими пространственными индексами применительно к Политическому необходимо учитывать, что они неравнозначны. Политическое в западном понимании сегодня является актуальным и эксплицитным, а в восточном - потенциальным и имплицитным. Сегодня и Восток и Запад оперируют преимущественно с западным концептуальным инструментарием, взятым как "универсальный эталон". Однако данный инструментарий (который по своему происхождению связан с особой редукционистской операцией, осуществленной в отношении восточной - полноценной и изначальной модели; первые философы политики, на которых до сих пор ссылаются западные авторы, на самом деле, принадлежали миру Традиции) может подсознательно перетолковываться в обществах Востока в весьма своеобразном ключе - на основании восточного понимания Политического (глубоко укорененного в психологии людей). Это промежуточное состояние очень важно учитывать: всякий раз, когда влияние Запада по той или иной причине ослабевает, мы видим, что общества Востока вновь обращаются к естественным для них парадигмам, и в таких случаях, мы имеем дело с "консервативной революцией", волевым возвратом к традиционному социальному укладу*.

Но даже если такого прорыва не происходит, и потенциал восточной политики не переходит в актуальность, эти тенденции продолжают сохраняться подспудно, существенно изменяя содержательную сторону внешне западных политических учений. Это мы можем наблюдать в коммунистических режимах Востока (Россия, Китай, Вьетнам, Корея и т.д.), где внешне западные марксистские идеологии оказались прикрытием для глубинных архаических тенденций эсхатологического характера, свойственных традиционному обществу.

Примечания

Типичным примером такого описания служит вторая книга "Четырехкнижия" Клавдия Птолемея (C.Ptolemee "La tetrabible", Paris, 1974), где пространно изложена взаимосвязь между цветом кожи, характером, физической формой (фенотипом) и психологией различных народов и знаками зодиака, влияющих на их климатические регионы. Птолемей предлагает "понять естественную взаимосвязь всех вещей, включая строения тел и нравы разных народов, зависящие от природных свойств звезд и знаков (зодиака), в чьей власти они находятся". (op.cit. 75). Вот что, в частности, говорится о жителях севера. "Те, кто живет под северными широтами, и у кого Большая Медведица находится прямо над головой, те удалены от зодиака и от солнечного тепла, и поэтому они холодны и сдержаны, и полны влагой, которой питается их тело. Поскольку они не иссушены жарой, они белого цвета, у них длинные волосы и высокое туловище, холодное и исполненное влагой. Из-за постоянных холодов у этих людей нравы дикие, так как зимы там долгие, то деревья высокие и звери дикие. Мы называем их собирательным именем "скифы". (op.cit. 76).

См. А.Дугин "Сатана и проблема предшествования", в кн. "Философия традиционализма", М., 2002.

Яков Беме "Aurora или Утренняя заря в восхождении", М., 1914.

R.Guenon "L'orient et l'Occident", Paris, 1976, Р. Генон "Кризис современного мира", М., 1993.

Leo Frobenius "Der Ursprung der Kultur", Вerlin, 1898, "Das Zeitalterdes Sonnengottes", B. 1904; "Und Afrika spracht", Bd. 1-3. В.,1912-13; "Paideuma", Munch., 1921; "Das unbekannte Afrika", Munch., 1923; "Das sterbende Afrika", Munch., 1923; "Eriebte Erdteile".Bd. 1-7. Fr./M., 1925-29; "Kultui-geschichte Afrikas", Z., 1933: "Schicksalskunde", Weimar, 1938.

Смысл теории "культурных кругов" (или иначе "диффузионизм") сводится к тому, что развитие древних культур рассматривается с привязкой к конкретной географической области.

Н.Я. Данилевский "Россия и Европа", М.,1869

Шпенглер О. "Закат Европы", т. 1. СПб - М., 1992, т.2. М., 1998.

Тойнби А. Дж. "Постижение истории", М., 1991, "Цивилизация перед судом истории", Сб.-М.- СПб.,1985.

Подробно см. кн. А.Дугин "Основы Геополитики", М., 2000 г., особенно главу "От сакральной географии к геополитике".

Friedrich Ratzel "Politische Geographie", Muenchen, 1897, "Erdenmacht und Voelkerschicksal", Stuttgart, 1940.

Из факта географического размещения и перемещения этнографических предметов делался вывод о пространственном распространении культур, о родстве в происхождении последних.

"Государства на всех стадиях своего развития рассматриваются как организмы, которые с необходимостью сохраняют связь со своей почвой и поэтому должны изучаться с географической точки зрения. Как показывают этнография и история, государства развиваются на пространственной базе, все более и более сопрягаясь и сливаясь с ней, извлекая из нее все больше и больше энергии. Таким образом, государства оказываются пространственными явлениями, управляемыми и оживляемыми этим пространством; и описывать, сравнивать, измерять их должна география. Государства вписываются в серию явлений экспансии Жизни, являясь высшей точкой этих явлений" ("Политическая география")

Rudolf Kjellen "Die Grossmaechte der Gegenwart", Leipzig, Berlin, 1914; "Die politische Probleme des Weltkrieges", Leipzig, 1916; "Der Staat als Lebensform", Leipzig, 1917; "Die Grossmaechte vor und nach dem Weltkriege", Leipzig, Berlin, 1930.

J.Halford Mackinder "Britain and the British Seas", New York, 1902, "The Geographical Pivot of History", Geographical Journal, London, 23, 2 (April 1904), p. 421 - 444 - русский перевод см. в А.Дугин "Основы геополитики", М., 2000; "Democratic Ideals and Reality: A Study in the Politics of Reconstruction", New York, 1919; "The Round World and the Winning of the Peace", Foreign Affairs, 21, 4(July 1943), p. 595 - 605.

См. К.Шмитт "Земля и Море" в кн. А.Дугин "Основы геополитики", указ. соч., приложение.

Ярким примером такой "консервативной революции" является Иранская революция Хомейни 1979 года.

Глоссарий терминов к Главе 4

"Географический детерминизм" (греческое "география" и латинское "determinismus", "предопределенность") -- историко-философский подход, утверждающий, что основные исторические события предопределены той географической средой, где они развертываются.

"Месторазвитие" - термин евразийской философии, обозначающий качественное влияние пространственного фактора, ландшафта, окружающей среды и т.д. на исторические события, культуру, социальные и политические системы этносов.

"Синхронность" (греческое "sun-", "с-" и "cronoz", "время") -- то, что происходит одновременно.

"Сакральная география" - модель восприятия пространства как проявления духовной, божественной структуры реальности, насыщенной символизмом.

"Микрокосм" (греческое "mikro", "маленький" и "kosmoz", "мир") -- "малый космос". В греческой и позднейшей герметической философии "человек" понимался как созданный по образу и подобию Вселенной.

"Макрокосм" (греческое "makro" и "kosmoz", "мир") -- "большой космос", "мир", "вселенная".

"Морфология" (греческое "morfo", "форма" и "logoz", "учение") -- "учение о формах".

"Диффузионизм" (латинское "diffusion", "распыление", "распространение"). Сторонники теории "культурных кругов" по аналогии с физическим процессом диффузии (жидкостей и газов) рассматривали процесс распространения культурных форм от народа к народу в жесткой связи с географическими зонами.

"Монотеизм" (греческое "mono", "единый" и "qeoz", "бог") -- "единобожие", представление о едином (или единственном) боге.

"Релятивизм" (латинское "relativo", "относительный") -- представление об относительности, неабсолютности какого-то явления.

"Витализм" (латинское "vita", "жизнь") - учение о качественной несводимости жизненных процессов к законам неорганического мира, о наличии в живых телах особых факторов, отсутствующих в неживых.

"Realpolitik" (немецкое "реальная политика") -- политологический термин, означающий "политику интересов", освобожденную от морально-этических и ценностных оболочек. Противопоставляется Idealpolitik.

"Idealpolitik" (немецкое "идеальная политика") -- политологический термин, означающий "политику ценностей", сопряженную с последовательным отстаиванием идеалов.