Военный аспект четвёртой политической теории

 

В настоящее время как Западная, так и российская интеллектуальная элита озабочены разработкой идеологии, которая пришла бы на смену политическим теориям, не оправдавшим надежд человечества на создание с их помощью справедливого мироустройства. Таких главных теорий выделяют три, присваивая им номера по мере появления на свет в ходе исторического развития [1]:
либерализм XVIII – XIX веков - первая политическая теория;
коммунизм XIX – XX веков - вторая политическая теория;
фашизм (национал-социализм) 20-40 годов XX века - третья политическая теория.
При этом исторически сложилось так, что на пороге XXI века доминирующей политической теорией в мире стал либерализм, а основным его материальным выразителем – США.

В связи с этим, в противовес «paх Americana» (миру по-американски), основным условием разработки новой идеологии рассматривается её приемлемость для самых разных стран и народов. Поиск такой идеологии предлагается осуществлять в области так называемой «четвертой политической теории» (ЧПТ) [17]. Глядя с позиций дня сегодняшнего, под четвертой политической теорией понимается некая идеология для политической организации многополярного мира, который должен прийти на место современного однополярного мира с центром в США.

Как мировоззренческая основа архитектуры многополярного мира, ЧПТ может быть описана через диалектическое отрицание негативных черт трёх основных идеологий с одновременным заимствованием положительных составляющих магистральных идеологий трех последних веков: ценность свободы личности, общества и государства – из либерализма, этический идеал справедливости, равенства и гармоничного человеческого общежития, основанного на отчуждении частной собственности – из коммунизма, ценность этноса, народа, религии, духовности, семьи и сакральности – из фашизма (национал-социализма).

Вместе с тем, помимо теоретических и идеологических построений при разработке основ ЧПТ необходимо учитывать тот реальный факт, что в ходе исторического развития первая политическая теория заняла свое нынешнее положение не путем мирной эволюции, а в результате тяжелейшей борьбы: в союзе с коммунизмом в ходе жесточайшей в истории человечества войны в середине ХХ века либерализм победил третью политическую теорию, а затем, в конце ХХ века в ходе так называемой «холодной войны», первая политическая теория одержала верх над своим бывшим союзником - второй политической теорией, основным выразителем которой был Советский Союз.

Таким образом, при рассмотрении вопросов, связанных с формированием «Четвёртой политической теории», необходимо не забывать и её военную составляющую, ибо реализовать себя Четвертая политическая теория сможет только в результате победы в будущей войне с первой – либеральной – теорией как на идеологическом фронте, так и в материальном мире.

Данный прогноз исходит из анализа всего хода человеческой истории: только война являлась самым авторитетным арбитром в споре разных точек зрения на ход дальнейшего развития человечества, именно в процессе войны происходил поиск утраченной «справедливости» и только победа в войне позволяла эту справедливость установить (или восстановить), но только до тех пор, пока трактовка справедливости не претерпевала те или иные изменения, что вело к проявлению новых групп противоречий.

Тот же, кто борется за мир, того устраивает состояние дел и его роль в историческом прогрессе.

В настоящее время мы снова наблюдаем, что «справедливость» как философская категория утрачена: либерализм «с американским лицом» сегодня, через 65 лет после победы над фашизмом и через 20 лет после победы над коммунизмом, не выглядит эталоном «общества справедливости» для ведущих игроков на «Великой шахматной доске», в первую очередь для Российской Федерации. В то же время, расположенная в Евразии, на пространстве пересечения культурных и цивилизационных течений Запада и Востока, Севера и Юга, Россия самим своим положением и историческим опытом призвана встать во главе концептуального мировоззренческого процесса формирования Четвертой политической теории.
Началу более четкого и ясного формирования концепции «четвёртой политической теории» положили события на Северном Кавказе в августе 2008г. Это так называемая война «08.08.08», которая, по сути, стала катализатором идей, которые могут стать основой идеологии будущего.

Для России с августа 2008г. перестала существовать единая мировая ценностная система, упорно навязываемая США, которые усилиями последних 20 лет фактически сумели привить Западному миру понятие «общечеловеческих ценностей», закамуфлировав под них исключительно свои интересы. И то, как среагировала Москва на провокацию Тбилиси, показало всему миру, что у Запада и России разное понятие этих самых «общечеловеческих ценностей» и конфликт между нами существует: не снимаемый -  на уровне ценностей, а уж потом – на уровне интересов.

А раз так, раз есть мы и они, раз есть либерализм и рождается то, что должно ему противостоять, то рано или поздно Первая и Четвертая политические теории должны сойтись на «поле брани», сперва идеологическом, духовном, а потом и физическом. И для нас это поле должно быть полем Куликовым, полем Бородинским, полем Прохоровским.

Поэтому для российских разработчиков Четвертой политической теории, в первую очередь неоконсерваторов, «тематика войны в корпусе консервативной философии должна быть поставлена прозрачно, спокойно, без злорадства и садизма, ответственно» [1]. Исходя из этого, имеет смысл попытаться рассмотреть особенности грядущей «битвы идеологий» с учетом эволюции такого явления как война и его использования апологетами трех политических теорий.

Существует достаточно большое количество взглядов на войну, причины её возникновения и формы ведения. Вот некоторые из них.

 «Хорошая война оправдывает всякое дело», - философски  говорил Ницше. В этом он развивал идеи, высказанные еще Гераклитом, утверждавшим, что «война – отец всего и всего царь; одним она определила быть богами, другим – людьми; одних она сделала рабами, других – свободными».

Похожие мысли высказывал на другой окраине Евразии китайский полководец Сунь Цзы: «Война – это великое дело для государства, это почва жизни и смерти, это путь существования и гибели… Кто не понимает всей выгоды войны, тот не может понять и всего вреда войны».

С точки зрения метафизики война всегда имеет антиматериалистический, духовный смысл. Война предоставляет человеку возможность пробудить героя, спящего внутри него. Согласно взглядам метафизиков, сражаются не за страну или честолюбивые государственные устремления, а за высший принцип цивилизации [9]. Война и героический опыт способны вызвать пробуждение глубинных сил, связанных с основами расы: «Кровь героев священнее чернил мудрецов и молитв верующих».

Тем не менее, после эпохи Наполеоновских войн на Западе возобладал принцип  привата политики над остальными причинами, приводящими к войнам. На войну стали смотреть как на продолжение государственной политики, только другими, насильственными методами. «Ни при каких условиях мы не должны мыслить войну как нечто самостоятельное, а как орудие политики …» [23].

Но прошло около ста лет и словарь Брокгауза и Ефрона начала ХХ века уже определяет войну как «вооруженную борьбу между государствами, народами или же враждебными партиями … для понуждения одной стороны подчиниться воле другой». Здесь опять на поверхность выходит сакральный, метафизический смысл войны как борьбы воль.

С такими взглядами мир вступил в Первую мировую войну, которая положила начало череде «тотальных» войн. Превратив, по призыву РКП(б), «войну империалистическую в войну гражданскую», Первая и Вторая политические теории впервые вступили в открытую схватку «не на жизнь, а на смерть». «Война между нациями – это детская забава, заботой которой является лишь выживание среднего класса, не волнующее нас. Настоящая война, наша война – это мировая революция ради уничтожения буржуазии и триумфа пролетариата», - писал В.И. Ленин.

Обоюдная жестокость противников в ходе Первой Мировой войны, Гражданской войны и Интервенции в России не привели к окончательной победе ни Первой, ни Второй политических теорий. Зато как ответная реакция на свет появилась «Третья сила», сперва в лице итальянского фашизма, а затем и германского национал-социализма. За удивительно короткое время Третья политическая теория набрала такую мощь и такое количество сторонников, что стала претендовать на мировое господство. Борьба с ней потребовала объединения бывших закляты врагов – либерализма и коммунизма и колоссального напряжения всех сил – как материальных, так и духовных. При этом в ходе боевых действий всеми участниками применялись самые современные средства и методы поражения и уничтожения живой силы и техники противника, вплоть до ядерного оружия. По количеству жертв и разрушений - это была действительно тотальная война, нанесшая непоправимый ущерб всему человечеству.

Закономерным результатом победы  во Второй Мировой войне  явилось появление двуполярного мира и коренной пересмотр способов и методов вооруженной борьбы. Точкой отсчета перехода от «горячих» методов к «теплым» и «холодным» является знаменитая речь У. Черчилля, произнесённая им в Фултоне в 1946г. [20].

За последующие три десятилетия по мнению западных аналитиков произошла «трансформация войны» [24], сменилось несколько вариантов стратегий применения ядерного оружия, мир вступил в фазу «мятежевойн» [11], локальных конфликтов и партизанских движений [8]. Советское же руководство по-прежнему рассматривало войну как «продолжение политики другими, а именно  насильственными средствами», а массированное использование вооруженных сил (в том числе и СЯС) – как основной инструмент достижения своих политических целей [21]. В итоге, втягивание страны в бесперспективную гонку вооружений, с одной стороны, и использование Западом методов «мягкой пропаганды» и манипуляции сознанием, с другой стороны, привели к распаду СССР и победе Первой политической теории практически в планетарном масштабе.

Современная Российская военная наука трактует войну несколько шире - как «общественно-политическое явление, особое состояние общества, связанное с резкой сменой отношений между государствами, народами, социальными группами и с переходом к применению вооруженного насилия для достижения политических, экономических и других целей» [13].

Таким образом, если попытаться все изложенные определения войны (а их гораздо больше) свести к некоему общему знаменателю, то можно сказать, что война есть не что иное, как «расширенное единоборство, в процессе которого в результате победы одной стороны происходит перераспределение ролей его участников» [2]. Причем роли могут меняться как внутри отдельной страны (в случае гражданской войны), так и на международной арене. Воля к ведению войны является, по сути, при перспективном рассмотрении, волей управлять после войны. Поэтому цель армии каждой из противоборствующих сторон – выработать и выбрать стратегию победы своей стороны. Победившая стратегия, таким образом, на какое-то время становится стратегией всего глобального сообщества.

При выборе победоносной стратегии необходимо учитывать следующее. Любая война преследует коллективные интересы. Поэтому, чтобы идея войны получила достаточную силу, она должна основываться на  какой-либо идеологии, как правило, с сильными элементами патриотизма. Стремление бойца к победе есть всецело производная от чувства справедливости или патриотизма. Вот почему всякой эпохе возвеличивания любой страны предшествовала эпоха огромной внутренней работы, направленной на формирование национального самосознания. Об этом нельзя забывать и идеологам Четвертой политической теории.

Если философская и социологическая сущности войны как «силового способа перераспределения ролей на пути общественного прогресса» остается неизменной, то её формы и методы ведения претерпели за тысячи лет существенные изменения [3, 5, 8, 11, 18, 22, 24].

Так, в настоящее время по классификации, предложенной генерал-майором В. Слипченко, наступило время войн Пятого поколения – дистанционных и бесконтактных [14]. Хотя, из-за неравномерности экономического развития государств, ряд стран, в том числе и Россия, имеют сегодня боевой потенциал и структуры вооруженных сил для веления войн только Третьего и Четвертого поколений.

Следует отметить, что интенсивный переход от "горячего" типа войн к "холодным" и "теплым" (с ограниченным применением огневых средств поражения) стал возможен на рубеже ХХI века только благодаря  революционному развитию средств массовой коммуникации и информатизации общества. Благодаря информационным технологиям в арсеналах  ведущих держав появились новые средства противоборства, объединённые понятием информационное оружие. В самом общем виде информационное оружие  - это комплекс технических и других средств и технологий, предназначенных для установления контроля над информационными ресурсами потенциального противника; вмешательства в работу его систем управления и информационных сетей, систем связи и т.п. в целях нарушения их работоспособности, вплоть до полного выведения из строя, изъятия, искажения содержащихся в них данных или направленного введения специальной информации; распространения выгодной информации и дезинформации в системе формирования общественного мнения и принятия решений [15, 18].

В войнах Пятого поколения информационное оружие используется в основном для дезорганизации систем управления противника, воздействия на его элементы вооружения, критически важные информационные технологии и ресурсы  и защиты от аналогичных воздействий  соответствующих элементов собственной информационной структуры. При этом информационное оружие не  подменяет все известные типы вооружения, а создает нужный фон, снижающий уровень необходимой потребности в "традиционных" видах оружия для достижения окончательных целей войны.

Если в войнах Пятого поколения информационные технологии выполняют роль обеспечивающую для физических средств поражения, то войны Шестого поколения, по мнению ряда аналитиков, могут полностью стать информационными, а точнее информационно-психологическими [16, 18, 22]. При этом информационная война ведется в основном в так называемом кибернетическом пространстве, в то время как психологическая война ведется в основном в пространстве социальном и основное её поле боя – язык общения индивидов и их коммуникационная среда.

В качестве технической основы ведения войн Шестого поколения в США с начала 2000-х годов взята концепция «Ведение боевых действий в едином информационном пространстве», именуемая также концепцией «сетецентрической войны» (Network Centric Warfare), которая подразумевает достижение над противником подавляющего информационного превосходства и его эффективного использования в интересах ведения боевых действий. В российской трактовке  концепция «сетецентрической войны» – это организация управления ведением боевых действий на основе единого информационно-коммуникационного пространства [15, 18].

Концепция «сетецентрической войны» предполагает интеграцию всех средств ведения вооруженной борьбы в рамках тесно увязанных в единую компьютерную сеть трех видов объектов: средств разведки и наблюдения, средств поражения и информационно-управляющих элементов.

Информационно-психологическая война, проводимая на основе технических средств «сетецентрической войны» по своей сути может представлять собой определенную методологию изменения картины мира противоположной стороны в заданном направлении [5]. Её особенностью является то, что она базируется на коммуникативных процессах, а сама коммуникация рассматривается как основа информационно-психологической войны. При этом коммуникация подчиняется как стратегическим, так и тактическим законам. Под этим понимается, что в рамках стратегических коммуникаций определяется какая информация и как должна быть проявлена, а в рамках тактических – где и когда.

Исторический анализ способов и методов ведения боевых действий позволяет заметить тенденцию постепенного перехода от военных методов (с использованием обычного оружия или оружия массового поражения, а также средств радиоэлектронной борьбы) к так называемым сверхвоенным (сетевым, дипломатическим, психологическим, виртуального сдерживания) и далее – к невоенным (финансовым, торгово-экономическим, ресурсным, медийным, идеологическим) [22]. В последнее время даже появилось новое понятие – «боевые невоенные операции».

Высшей формой войны будущего можно назвать так называемую "консциентальную" войну (от латинского conscientia – сознание). Это согласованная по целям, задачам, месту и времени система информационно-пропагандистских и психологических мер, проводимых с применением средств массовой информации, культуры, искусства и других (психотропных, психотронных) средств в течение длительного времени по тщательно разработанному сценарию. Предметом поражения и уничтожения в консциентальной войне являются определенные типы сознания: в результате такой войны определенные типы сознаний должны быть уничтожены, перестать существовать, их просто не должно быть. А носители этих сознаний, наоборот, могут быть сохранены, если они откажутся от форм сознания – предметов разрушения и поражения [5].

Учитывая изложенное, создателям и последователям Четвертой политической теории необходимо уже сейчас формировать свои силы для будущей борьбы. Абсолютно прав А. Дугин, заявляя в своей работе «Четвёртая политическая теория», что «Россия либо должна быть великой, либо её не будет» [1]. А для того, чтобы страна была великой, необходимо,  по меткому выражению В.И. Ленина, «учиться военному делу настоящим образом». Ибо по своей сути именно военное дело есть сфера деятельности, предназначенная для перераспределения ролей субъектов глобального прогресса. Война в данном контексте выступает способом перераспределения ролей, а мир – способом исполнения ролей, сформированных в результате последней войны и закрепленных победителями в соответствующих декларациях и международных договорных документах.

Воины Четвёртой политической теории («русские кшатрии») должны быть бойцами с высокой индивидуальной подготовкой, несущими идею Служения. Необходимо вернуть в сознание россиян исконный смысл слова «военнослужащий» как человек, добровольно несущий Службу по защите своей семьи, рода, Родины. В основе подготовки таких военнослужащих должен лежать старый Суворовский принцип: «каждый солдат должен понимать свой манёвр».  Именно понимание, ясное осознание того, что происходит на поле боя (реальном или виртуальном) придает высокий смысл ратному делу военнослужащего и делает его сильным бойцом, способным решить стоящую перед ним задачу в любых условиях обстановки.
Из Вооруженных сил будущей России необходимо начисто изгнать дух Золотого Тельца и вернуть в Армию исконно российские традиции «войскового товарищества», ибо святее этих уз нет, не было и не будет для  тех граждан нашей страны, для которых девиз «сам погибай, а товарища выручай» не пустой набор слов.

Армия будущей России в своей основе должна стать профессиональной (но не наёмной) и состоять из двух категорий военнослужащих: тех, кто выбрал военное дело своей основной профессией, и тех, кто добровольно пришел послужить в армии до тех пор, пока не освоит то или иное военное дело «настоящим образом», чтобы уйти затем в запас и составить боевой резерв защитников страны, а не власти. Нужно помнить, что никакая мобилизация для борьбы с врагом никогда не сможет быть «тотальной», пока не созданы люди, чей дух и призвание соответствуют испытаниям, которые они должны встретить.

Древние римляне говорили «praemonitus praemunitus» – кто предупреждён, тот вооружён. Ибо Знание уже само по себе есть сила.

В связи с этим, данную статью идеологам Четвёртой политической теории необходимо рассматривать именно как предупреждение и напоминание, что «великая эпоха, как правило, начиналась с великой войны». А победоносные войны имели в своей основе идею, которая была близка сердцу и рядового бойца, и офицера, и генерала. Поэтому на заре грядущей Новой эпохи Четвертая политическая теория должна дать именно такую идею россиянам, а также всем нашим союзникам на великом континенте Евразия.

Список использованных источников

1. Дугин А.Г. «Четвёртая политическая теория. Россия и политические идеи XXI века». – СПб.: «Амфора. ТИД «Амфора», 2009.
2. Корчмит-Матюшов В.И. «Теория войн». – М.: БФРГТЗ «Слово», 2001.
3. «Сетевые войны: угроза нового поколения. Сборник аналитических статей». – М.: издательство «Евразийское движение», 2009.
4. Дугин А.Г. «Теоретические основы сетевых войн», журнал «Информационные войны», № 1, 2008.
5. Матвиенко Ю.А. «Информационно-психологическая война как одна из форм разрешения социально-политических противоречий в современном обществе», журнал «Информационные войны», № 4, 2008.
6. Дугин А.Г. «Сетецентричные войны», журнал «Информационные войны», № 1, 2008.
7. Дугин А.Г. «Философия войны». – М.: «Яуза», «Эксмо», 2004.
8. Шмитт Карл «Теория партизана. Пер. с нем. Ю.Ю. Коринца». – М.: «Праксис», 2007.
9. Эвола Юлиус «Метафизика войны. Пер. с англ.». – Тамбов: 2008.
10. Дугин А.Г. «Обществоведение для граждан Новой России». – М.: «Евразийское Движение», 2007.
11. Месснер Е.Э. «Всемирная мятежевойна». – Жуковский; М.: «Кучково поле», 2004.
12. Валецкий О.В. «Новая стратегия США и НАТО в войнах в Югославии, Ираке, Афганистане и её влияние на развитие зарубежных систем вооружения и боеприпасов». – М.: «Арктика 4Д», 2008.
13. «Краткий словарь специальных терминов для руководящего состава ВС РФ». Под редакцией генерал-полковника М.П. Колесникова. – М.: «Воениздат», 1994.
14. Слипченко В.И. «Войны нового поколения: дистанционные, бесконтактные». – М.: «Олма-пресс образование», 2004.
15 Бородакий Ю.В., Лободинский Ю.Г. «Информационные технологии в военном деле (основы теории и практического применения), - М.: «Горячая линия-Телеком», 2008.
16 Паршин С.А., Горбачёв Ю.Е, Кожанов Ю.А. «Современные тенденции развития теории и практики управления в Вооруженных силах США». – М.: «Ленанд», 2009.
17. Журнал консервативной мысли «Русское время» № 1(2) январь – март 2010: специальный выпуск (Консерватизм и геополитика).
18. Слипченко В.И. «Войны шестого поколения. Оружие и военное искусство будущего». – М.: «Вече», 2002.
19. «Категории и термины системы знаний о войне и военной безопасности» под редакцией Маршала Российской Федерации И.Д. Сергеева, М., АВН, 2000г.
20. Черчилль У. «Мускулы мира». – М.: «Эксмо-Пресс», 2002.
21. «Советская военная энциклопедия (в 8 томах)» под ред. Маршала Советского Союза А.А. Гречко. – М.: «Воениздат», 1976.
22. Е. Богорад «Искусство войны – 2. Китайские военные стратеги о методах ведения боевых действий в новом тысячелетии», научно-популярный журнал «Популярная механика», № 9 (11), 2003.
23. Клаузевиц Карл фон «О войне»: пер. с нем. А. Рачинского. – М.: ИК «Логос»; «Наука», репринт 1936г.
24. Кревельд Мартин Ван «Трансформация войны». - М.: «ИРИСЭН», 2005г.

Матвиенко Ю.А., кандидат технических наук,
профессор Академии Военных наук