Третья Кавказская война: катастрофический сценарий и его альтернативы (итоги семинара)

9 ноября 2010 года на Социологическом факультете МГУ состоялся очередной семинар Центра консервативных исследований. Главной проблемой, на которой сконцентрировали свое внимание ученые и эксперты, стала угроза развертывания на базе СКФО беспрецедентного межэтнического конфликта, своеобразной «Третьей Кавказской войны», или «войны всех против всех».

По традиции семинар открыл руководитель ЦКИ, профессор Александр Дугин, выступивший с научным резюме «Этносоциологические аспекты геополитики кавказского региона», вводящим каждого участника Центра в контекст актуальных этносоциологических и геополитических проблем СКФО. Одним из основных тезисов докладчика стала констатация необходимости рассматривать все территории Северного Кавказа с этносоциологической точки зрения (прецедентов проведения такого комплексного анализа в прошлом практически не существует). Формат данного исследования, согласно мнению Александра Дугина, должен быть выдержан в виде этносоциологической карты рассматриваемого региона и прилегающих к нему территорий.

Особое внимание Александр Дугин уделил проблеме диверсификации типов этносов в научном и социальном сознаниях. По его словам, один только анализ нахско-дагестанской семьи (представленной ногайцами,  кумыками, табасаранами, даргинцами, аварцами, лезгинами  и другими народностями) демонстрирует несостоятельность термина «дагестанец».

Становится понятно, что «дагестанец» – это глупое слово, так как на территориальном образовании «Дагестан» проживают 10 этнических групп, причем две из которых – тюркские. А если мы вспомним про лезгин, которые живут частично в Дагестане, а частично – в Азербайджане, при том, что разницы между лезгином, живущим в Дагестане и живущим в Азербайджане фактически нет, то мы, по мнению Александра Дугина, придем к выводу о том, что  невозможно отделить Северный Кавказ от Южного ни государственной, ни межокружной границей. Аналогично, чеченцы живут в Дагестане, в Чечне и в Панкисском ущелье в Грузии, а осетины, вообще живут в двух разных государствах. Таким образом, по мнению профессора Дугина, анклавы этнически близких народностей могут абсолютно не совпадать ни с какими административными или государственными границами. Это этносоциологическая данность Кавказского региона.

Докладчик еще раз подчеркнул, что для адекватного анализа положения Северного Кавказа категорически необходимо составление этносоциологической карты, которая будет включать не только его собственные, но и прилегающие к границам СКФО территории.  Далее был приведен ряд примеров, без учета которых работа по составлению карты может быть проведена некорректно.

Так, факты дисперсного проживания одного этноса в разных административных регионах являются нормой для Северного Кавказа. Среди такого типа этносов выделяются адыги (Адыгея и Краснодарский край), черкесы Карачаево-Черкесии (меньшинство), кабардинцы в Кабардино-Балкарии (большинство), и абхазы, имеющие собственное независимое государство. Однако, при всем при этом, адыгов в Адыгее 20% (и они занимают ключевые позиции за счет большинства (русского населения).  И вновь подтверждается факт наличия этнического расселения, не соответствующего ни административным, ни политическим, ни государственным границам.

Профессор Дугин привел еще ряд примеров, демонстрирующих всю сложность этносоциологической картины в СКФО. Так, например, существуют тюркские этносы Кавказа, к которым относятся карачаевцы, балкарцы, ногайцы и кумыки (наиболее крупные). Но при этом встречаются сочетания государственного и языкового маркеров (например, азербайджанцы, тюрки по языку, которые в значительной степени живут на территории Дагестана (около ста тысяч).

Одновременно, существует конфессиональная дифференциация. С учетом Южного Кавказа: шииты – Азербайджанцы, христиане – Грузины, грегорианцы – Армяне. Собственно большинство северокавказских этносов исповедуют ислам за исключением осетин. Сам осетинский этнос православный, но в его составе  среди осетин меньшинство дигорцев, которые являются мусульманами.

Докладчик заметил, что отношения между этносами и в прошлом были не самыми гармоничными. Так, антагонизм вайнахского и осетинского этносов заложен, едва ли не на архаическом уровне. У Жоржа Дюмезиля -  исследователя нартского эпоса существует гипотеза, согласно которой этнические герои произведения распределяются в двух вариантах текста зеркальным образом. Т.е. те, кто злодеи у осетин – герои у вайнахов и наоборот. Кроме того, на конфликт этих этносов накладывается конфессиональный фактор: осетины – преимущественно православные христиане, а ингуши (вообще вайнахи) – мусульмане.

«Нам кажется, что кавказцы (часто возникает подобная картина) выступают против федеральных сил, на самом деле, - ничего подобного!», - заявил Александр Дугин. По его мнению, вариант «кавказцы против федерального правительства», – это редчайший вид межэтнических конфликтов на Кавказе. Уровень диверсификации гораздо выше: у одного лишь исламского населения существуют свои собственные деления. Во-первых, у многих этносов очень сильны свои собственные версии ислама. Суфийские школы, например, в Чечне, отдельно ваххабизм во всем СКФО, шиизм в Азербайджане. Даже не говоря о дополнительных модуляциях, мы получаем настолько разнообразную картину, которая сама по себе может генерировать разные ситуации, в  том числе и конфликты, - заключил профессор. Он также продемонстрировал систематизацию типов конфликтов на Северном Кавказе, как то:

1)     Этносепаратистские тенденции (то есть этносы хотят создать свои собственные национальные государства, в частности, проект Великой Черкесии, проект Имарата Кавказ).

2)     Стандартные межэтнические столкновения этносов друг с другом, к примеру, между тюрками и адыгами. Кроме того, Есть жесткий многомерный конфликт между Ингушетией и Северной Осетией, который усугубляется отсутствием демаркированных границ субъектов федерации.

3)     Трансгосударственные конфликты: когда каждый хочет превратить территориальную границу в государственную, тем самым создав прецедент возникновения полноценной государственной нации на Северном Кавказе. Поэтому осетины, ориентированные пророссийски несколько больше, чем ингуши, в этой конкретной ситуации не лучше других, т.к. они укрепляют представления о Северной Осетии как о самостоятельном государстве. Кроме того, идеи «совместного сепаратизма» уже с Южной Осетией тоже существуют. «На них не стоит закрывать глаза при всей общей симпатии нашего общества к осетинам», - отметил руководитель ЦКИ.

4)     Также  источниками конфликтов являются миграционные процессы: в Дагестане идет постоянное изменение баланса между даргинцами и аварцами. Даргинцев все больше и больше, они притесняют аварцев, заставляют последних расселяться по Кубани, по Ростовской области, Ставропольскому краю, в результате чего происходит колонизация этих территорий, конфликты с русскими.

Эти этнические тенденции должны быть замечены, описаны совершенно  корректно, до деталей. «У каждого ответственного руководителя, органов государства федеральных округов и их руководителей, у человека, который занимается проблемой Кавказа, у московского милиционера должна быть подсказка, опросник по этим вопросам», отметил Александр Дугин. «Необходимо дифференцировать отношение к Кавказу на всех уровнях принятия решений», - заявил он. Кроме того, докладчик выступил за честное осознание страной и ее элитой вопроса: «Чего же Россия хочет от Кавказа»? Сейчас там начинается война всех против всех (отсюда заглавие семинара «Третья Кавказская война»). То, что сейчас происходит на Кавказе это подготовка к ней. Любопытно, что Бастрыкин, дал такое заявление: «Там идет война. Я приехал с войны». Однако пока это еще не война за отделение Кавказа от России, сказал докладчик. Это война между многими субъектами, и в каждой ситуации они различные: в одном случае это культура, в другом – этнос, в третьем – нация, в четвертом – клан, в пятом - ваххабитская идеология, которая направлена против традиционного ислама, ислама, сочетающегося с этническими традициями, - отметил он.

С точки зрения Александра Дугина экономический вариант решения кавказского вопроса (вливание денег в регион) исчерпала себя: можно отдать любые деньги, но они просто испарятся. Поэтому экономика здесь важна, но она должна быть элементом общей стратегии. А вот стратегией нашего государства, формулой его деятельности в СКФО, должна быть фраза «сохранить Северный Кавказ за Россией». Но при отсутствии у наших руководителей этносоциологической карты, констатировал докладчик, надеяться на серьезные результаты не приходится.

Прецеденты по созданию такой карты в Южном федеральном округе были. Но в первый раз, по словам руководителя ЦКИ,– вмешался некий Тишков, который сказал – «мы сами нарисуем!», создав в результате комиксы по толерантности и освоив несколько миллионов. Второй же заход по созданию этносоциологической карты Северного Кавказа кончился роспуском 7 федерального округа, созданием 8-го, сменой силового руководства области, а этносоциологической карты Кавказа до сих пор нет.

С точки зрения докладчика это может означать только одно: ее необходимо сделать.

Также Александр Дугин, рассматривая ситуацию с точки зрения геополитики, определил, что Северный Кавказ находится под воздействием двух мощных векторов (как минимум двух): один из них – центростремительный, который стремится сохранить СКФО в составе России и укрепить влияние России на Южном Кавказе (континентальный вектор). И другой, центробежный, - возникший из-за влияния на этот регион атлантизма, внешнего фактора. Так,  со стороны США, атлантистской политики, оказывается целенаправленное воздействие на инфраструктуру Северного Кавказа с учетом той этносоциологической карты, которая есть у американских руководителей.» Но если кто-то движется к определенной цели, а эта цель – оторвать СКФО от России, то это рано или поздно даст свои результаты», - сказал Александр Дугин, - «если это не идиоты, а профессионалы, имеющие  представление о структуре этносоциологической модели, если у них есть бюджеты, идеи и интеллектуальный центр, в котором они способны спланировать и смоделировать такие ситуации… Может это и не приведет к массовым результатам, но это т.н. операция базовых эффектов в сетевых войнах. Главное – создавать некие тренды».

И в таком случае нам придется лишь обороняться, надеяться на слаженную работу наших спецслужб. Иными словами, эта сложная модель – этносоциологическая карта СКФО накладывается на два вектора, один из которых стремится оторвать Кавказ от России, используя те базы на Южном Кавказе, которые уже существуют и находятся под американским влиянием.  Если такого  рода политика продлится еще два года – до 2012 года – то по прогнозам профессора Дугина и прогнозам ЦКИ, к тому времени там будет не просто война, а война средней интенсивности, и выборы будут проходить в экстраординарной обстановке. Можно будет забыть об Олимпиаде, найдутся еще множество других сил кроме Саакашвили, которые способны будут дестабилизировать ситуацию в СКФО совершенно фундаментально. «Изучая геополитику, этнополитику и этносоциологию Северного Кавказа достаточно плотно и в течение многих лет, я прихожу к выводу, что, наверное, необходимо приложить усилия, и все-таки выстроить, пусть вчерне сделанный, этот этносоциологический атлас своими силами», - сказал Александр Дугин. Профессор считает, что как только у нас появляется финансирование, сразу возникают очень сильные группировки, которые его расхищают. Таким образом, в ходе заседания возникло предложение делать проект вообще без финансирования. «Если не брать грант, нам удастся быстро сделать этот атлас своими силами. Пусть грубый, вчерне, без ярких красок, без богатой полиграфии, и предложить его. Это нужно для страны, без карты мы не сможем проложить маршруты!», - таким было заключение главы ЦКИ.

Далее свой доклад «Утрата Россией Кавказа: перманентное обострение и пути выхода из системного кризиса» презентовал директор Центра геополитических экспертиз, советник и научный консультант Северо-кавказского новостного агентства СКФО-news Валерий Коровин. Эксперт отметил, что угроза отделения Кавказа, призрак которой постоянно возникал в ходе выступления профессора Дугина, имеет далеко идущие последствия: вслед за Кавказом начнет разваливаться Россия, что возводит «кавказский вопрос» в ряд актуальнейших проблем национальной безопасности. Одной из главных причин сегодняшнего положения Кавказа, считает докладчик, является утрата комплексного и полного административного контроля федеральной власти над регионом СКФО. Немалую роль, считает он, здесь сыграло формирование местных этнических, а не федеральных элит во власти Северного Кавказа. Аналогично Валерий Коровин констатировал понижение уровня военного контроля за Северным Кавказом, начало складывания «этнических армий» в регионах. Кроме того, важной проблемой является отток русских из региона, что означает потерю местным населением чувства присутствия «Большой России» и полный карт-бланш для этнических элит и их армий.

Но существуют и конкретные одиозные проекты по выделению Кавказа из состава России.

1)     Проект «Великая Черкесия». Обособление Адыгов (Черкесов) от СКФО, создание отдельного самостоятельного территориального образования. Т.е. разделение Карачаево-Черкесии на карачаевцев и черкесов (отделяются), Кабардино-балкарии на кабардинцев (отделяются) и балкарцев, выделение из Адыгеи адыгов, и анклавов в Краснодарском крае, соединение этих этносов в новое территориальное пространство. Без крови такой проект невозможно реализовать.

2)     Политический этноцид в Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Северной Осетии: попытка создания национальных государств на территории РФ. Задача участников проекта: спровоцировать всестороннюю экспансию кабардинцев на указанных территориях, пробудить в них национальные чувства. Способствует успеху предприятия отток и уменьшение численности Балкарцев и Русских в регионе. Аналогичная ситуация с осетинизацией в регионе Северной Осетии, при всем нашем добром расположении к этому этносу.

3)     Сепаратизм реализующийся через моноэтнические анклавы. Территория Чечни и Ингушетии. С точки зрения культурного присутствия русских, их миссии, эти регионы с Россией больше ничего не связывает.

Модель корректировки ситуации предложенная В.М. Коровиным:

- Ликвидация практики применения термина «республика» для субъектов Федерации, который дает право претендовать на суверенитет данным территориальным образованиям.

- Унификация званий глав субъектов Федерации (отмена титула «Президент республики»), вместо этого – «Глава субъекта Федерации».

- Устранение такого понятия и факта, как «национальная республика» на территории РФ.

- Разделение светских (федеральные элиты) и духовно-культурных (местные элиты) властей на территории СКФО. Снятие «этнизации» политической власти в субъектах Федерации.

- Разведение светского и обычного права, доведение их симфонии до бесконфликтности. «Теократия + Конституция».

- Разведение понятий «Гражданское общество» и «Этнос». Придание этносу юридической категории. Российская Федерация будет состоять из административных Субъектов Федерации и более чем 200 этносов. Так, этнос возвращается к замкнутости, коллективности, входит в гомеостаз. Снятие вопроса о сепаратизме. На ассимиляцию всех этносов России (практически насильственную) уйдет несколько столетий, которые будут сопровождаться серьезными потрясениями. Тогда в итоге мы получим гражданское общество. Однако тезис Валерия Коровина заключается в том, чтобы вернуть этнос в изначальные условия его существования, в гармонию между всеми его участниками: на это потребуется гораздо меньше времени и усилий.

- Массовое возвращение русских на Северный Кавказ, признание казаков этносом, со своей культурой и традицией, отмена реестрового казачества.

- Чтобы удержать Северный Кавказ необходимо продвигаться на Юг, к встрече с Ираном и выходу в Индийский океан, без этого усилия мы можем потерять эти территории и этносы.

Следующим выступающим в рамках семинара стал заведующий кафедрой социологии коммуникаций, профессор Агамали Мамедов, который в первой же фразе доклада выразил солидарность с тезисом, относительно того, что на Кавказе решается судьба России. Ситуация сегодня дошла до того, что единственной функцией правоохранительных органов в СКФО стали попытки (не всегда удачные) просто предотвратить наступление волны криминализации, приобретение преступлением массового характера. Сами этносы Кавказа, по свидетельству профессора, страдают потерей народной и религиозной идентичности, находятся в растерянности, а механизмы возобновления центростремительных тенденций не работают уже 20 лет с момента краха СССР. Поэтому Агамали Мамедов считает справедливой констатацию существования кризиса современного этнического сознания, приведшего к краху всех институтов и возрождению тейповых и клановых структур. Ответом же на этот вызов послужил ваххабизм, наименее болезненным образом снимающий диалектику тейповых различий.

Кроме того, по замечанию докладчика ваххабизм был весьма эффективен с точки зрения противостояния флюидам западного мира, модернизации и либеральных ценностей, помог этносам Кавказа обрести минимальный остов, субъектность. Однако существует альтернативный ваххабистскому проекту алгоритм построения «исламизированного модерна», схожий с опытом Малайзии и Индонезии, однако, до сих пор не появилось идеологов подобного проекта. Третий путь, предложенный докладчиком, заключался бы в осознании Кавказскими этносами своей миссии в составе большой России. Но при этом, по мнению эксперта, в нашем обществе сейчас наблюдается острый кризис идей, которые могли бы быть предложены Северному Кавказу. Помимо этого мощными триггерами деформации этнического сознания являются безработица, перенаселенность, криминализация сознания этносов в рамках СКФО.

Далее в семинаре прозвучал ряд выступлений из регионов по телемосту. Первым из них был доклад «Ситуация с русским населением: факты притеснений, тенденции оттока и его последствия для Северного Кавказа», который подготовил председатель Славянского союза Осетии, директор Североосетинского бюро SKFO NEWS, Владимир Писаренко. Выразив удовлетворение темой семинара, эксперт заявил, что война на Кавказе уже давно в разгаре, и настроение большинства экспертов ЦКИ полностью созвучно с его видением происходящего. Конкуренция, по его словам, идет за должности, землю, бизнес, территории, за все, что человек может подчинить своему влиянию. При этом русское население Осетии выступает как пассивное, слабое сообщество, так как оно не пронизано мобилизационной сетью тейпов и кланов, в отличие от кавказских этносов. Ценой этой дезорганизованности становится жесткое, а иногда преступное вытеснение русского населения из республики. Одновременно, попытки вернуть русских на территории национальных республик с помощью целевых федеральных программ полностью провалились. Сам же Владимир считает, что сначала нужно остановить отток, который идет в реальном времени, весьма активно, а затем уже принимать программы по возвращению. Остаются же на территории республики те люди, которым банально некуда ехать, в то время как покинувших территорию Осетии русских весьма неприветливо принимают в центральных и южных регионах России, так как они пародоксальным образом начинают ассоциироваться с титульным этносом того региона, где проживали ранее. Вся ситуация усугубляется этнократией на местах и высокой смертностью русских в данном регионе. В результате такая обстановка дает обратный негативный эффект и в среде русских начинают образовываться экстремистские объединения молодежи, что только накаляет атмосферу в регионе. В совокупности все вышеперечисленные факторы создают «чемоданное настроение» и стремление уехать из Осетии при первой возможности.

Еще один доклад «Анализ западных экспертов ситуации на Северном Кавказе» представил на семинаре Леонид Савин, редактор сайта geoplitika.ru. Среди оценок аналитиков ситуации в СКФО отдельным пластом выделялись требования адаптации данного региона под проведение Олимпиады в Сочи, для чего западные эксперты предрекают необходимость проведения радикальных политреформ, инвестиции в области образования и здравоохранения и создание рабочих мест для молодежи и эффективная работа спецслужб. В частности, подобные рекомендации предлагает Академия Минобороны Великобритании. Кроме того, одним из неблагоприятных факторов для проведения этих массовых мероприятий называется уменьшение численности этнического русского населения в данном регионе. Организация Generation Dynamic (США) считает, что Олимпиада и сопутствующая ей деятельность  приведет к росту сепаратистских настроений в СКФО, основанием для эскалации которых является стабильно высокий уровень насилия на Северном Кавказе.

Другая структура – Стокгольмский международный исследовательский институт мира издал доклад, в котором прослеживается связь дотаций в регионе с экспансией коррупции. Кроме того, демонстрируется проведение административных границ неадекватных этническому расселению в реальности и рост численности ваххабитов. В качестве методов решения этих проблем аналитики предлагают примат верховенства права и распространение демократии, а также введение свободы религий, в том числе для религиозных экстремистов.

Леонидом Савиным был отмечен Миланский институт международной политики, который постулирует рост недовольства жителей СКФО политикой местных властей. Докладчиком был упомянут труд Университета Колорадо «Кластеры вспышек насилия на Северном Кавказе», который прогнозирует рост столкновений и конфликтов в данном регионе, одними из акторами которых представляются вооруженные силы и правоохранительные органы. Это же учреждение, проводя исследование прямо связанное с этносоциологией, в своей работе актуализирует понятие «другой» в контексте этноструктуры. Центральным выводом является тезис о том, что значительный процент этносов СКФО не готово примириться со своими традиционными антагонистами. А это значит, что вспышки насилия могут произойти в любой момент в самой неожиданной локации.

В ходе следующего телемоста был представлен доклад «Ситауция с русским населением в Адыгее и картина межэтнических столкновений» Нины Коноваловой, главы Союза славян Адыгеи и депутат законодательного собрания этого региона. В своем выступлении она сообщила, что все последние годы пыталась вместе с коллегами воспрепятствовать процессу суверенизации этого субъекта федерации. Докладчик выразил неудовлетворение тем, каким образом освещается присутствие русских на Кавказе, т.к. картина, предстающая перед нами, говорит о том, что есть чеченцы, ингуши, черкесы, адыги, а вопрос о русских, фундамент, который должен удерживать Северный Кавказ в составе России остается за кадром. Также эксперт коснулась неэффективного финансирования СКФО из средств бюджета. По ее словам, российская власть готова заливать Кавказ деньгами, но не следит при этом, на что они тратятся. Касаясь вопроса статистики, докладчик сообщила бы хотела озвучить цифры и на их фоне рассуждать о дальнейшей ситуации в Адыгее. В Адыгее адыгейцы составляют 24%. А русские – 64%, и 12% - остальное население. Армянская диаспора с курдским населением также составляет значительный кластер, рост которого фиксируется после распада СССР. Большой проблемой, появившейся вместе с данным этническим сегментом, стала наркотизация Адыгеи. Печальную картину по данным Коноваловой представляет собой этническое соотношение в органах власти: в кабинете министров 4 русских министра и 5 адыгов, среди председателей комитетов - 3 русских и 4 адыга. Руководители управлений: 4 русских и 7 адыгов. Федеральные силы представлены русским ФСБ и русским прокурором республики. В качестве вывода эксперт предлагает гипотезу о национализации руководства республики.

Аналогичная картина, по словам Коноваловой и в образовательной сфере: набор в государственный университет на юридический факультет составил примерно четыре группы, из которых одна бюджетная и три платных, в каждой группе около 20 человек. На всех на примерно 8 человек русских, остальные, - представители этносов. Отсюда докладчик выводит вопрос: «Какие кадры будут работать и куда  деваться русскому населению? Кому нужно это русское население в Адыгее, и кому нужно это русское население, которое уезжает из республик Северного Кавказа, в самой России?.  В самой России это население никому не нужно». Мнение Коноваловой отчасти совпадает с мнением г-на Мамедова: русское население будет себя чувствовать комфортно в рамках СКФО тогда, когда оно будет чувствовать себя нормально в центральной России. Тогда, по ее мнению можно будет говорить, что Северный Кавказ, - это Россия. В данный момент в Адыгее отмечается рост национализма, среди русской молодежи.

Происходит это во многом из-за того, что русской молодежи в течение 20 лет прививался комплекс неполноценности и комплекс вины за кавказскую войну, а адыгейская молодежь воспитывалась в духе гордости и патриотизма. Такая ситуация, доведенная до крайности обернулась скачком экстремистских настроений.  Не последнюю меру ответственности за это несет местные элиты и федеральные власти. Происходят столкновения молодежи. Но вещи не называются своими именами: столкновениями по национальному признаку. Как только русские дают отпор таким проявлениям сразу же говорится: «Нет, нет, это не на национальной почве конфликт, это хулиганские, бытовые столкновения». Если боятся назвать вещи своими именами, вылечить это будет просто невозможно. В результате всех этих факторов уезжает грамотная адыгейская молодежь, русская молодежь также не видит здесь своей перспективы. «Я еще раз повторяю, что эти вопросы положения в СКФО – это вопросы власти, ее честного взгляда на ситуацию, и поисков достойного выхода», - заявила Коновалова.

Степан Василенко, редактор портала СКФО-news представил свой доклад «Интеллектуальный дискурс ваххабитского подполья», в рамках которого осветил позицию противников современной российской власти на Кавказе. Принимая за стартовую отметку 2006 год, упразднение Чеченской Республика Ичкерия, он продемонстрировал идейный нарратив проекта «Имарат Кавказ», авторами которого стали Абдул-Халим Садулаев и его «преемник» Докку Умаров и проиллюстрировал отказ от старых, национал-сепаратистских догм и представлений, выразителем которых являлся Ахмед Закаев.

В отличие от Ичкерии - светской модели независимого чеченского государства с предполагаемым суверенитетом и международным признанием, Имарат Кавказ характеризовался совершенно другими принципами: «Вопрос давно вышел за рамки Чечни. Надо понимать, что придется решать проблему не только Чечни, но и всего Северного Кавказа. Да мы и сами понимаем, что нет смысла скукоживаться в пределах ичкерийских 17 тысяч кв. км», - говорил один из лидеров боевиков Мовлади Удугов. Важным тезисом эксперта стала констатация разочарования подполья в либеральной модели национального государства со всеми атрибутами в виде парламента, президента, разделения властей. Легитимность их действий с 2006 года определяется исламской традицией в самой радикальной ее интерпретации.

Доку Умаров объявляет о создании на Северном Кавказе единого Исламского государства. Главной целью постулируется установление Законов Аллаха на всей территории подконтрольной Имарату. Северный Кавказ, как утверждает эксперт, в интерпретации идеологов Имарата есть лишь поле битвы моджахедов против сил зла, против всего того, что не является Исламом.

Ваххабиты утверждают, что мусульмане России ведут неправедный образ жизни. Так, они говорят, что мусульманину жить на вражеской территории строго запрещено, то есть на той территории, где открыто не действуют законы Шариата. Исключение должно делаться только для моджахедов. Более того, считается, что мусульмане, которые словом или делом помогают неверным, будь то чиновники, военные, милиционеры, религиозные деятели и т.д. — противостоят Аллаху, и поэтому с ними следует сражаться так же, как и с неверными. В такой ситуации «осажденной крепости», джихад является обязательным предписанием для каждого мусульманина, таким же как пост и намаз.

В этом плане ваххабиты проделывают следующую логическую операцию. Выступая с требованиями джихада, они говорят о «джихаде меча» - вооруженной борьбе с неверными, падшие в которой обретают вечное блаженство. Такой военный джихад объявляют в следующих случаях, если:

А) требуется выступить в защиту веры Аллаха, но не на завоевание во имя Его;

Б) если есть необходимость освобождения от тирании;

С) если появляется духовный наставник, призванный к восстановлению попранной справедливости. Все это дало почву для ваххабитов объявить Россию враждебным государством, а территории Кавказа, Урала и Татарстана оккупированными.

Особую роль в распространении этой идеологии, по мнению Степана Василенко сыграли фигуры «духовных учителей» моджахедов, самым известным из которых был Саид Бурятский. Этот феномен дал весьма эффективные результаты в плане подготовки активного и мотивированного боевика. Однако при всем при этом, весь комплекс мотивационных структур Бурятского оказывается ни чем иным, как своеобразным экспресс-курсом молодого бойца, сугубо утилитарного характера, не смотря на то, что основанием для него являются священные тексты ислама.

Огромные усилия Бурятский, по наблюдениям докладчика, прилагает к тому, чтобы внедрить в сознание его аудитории систему самомотивации, черпающей свою легитимность из сферы священного предания ислама. В своей риторике Тихомиров умело приводит деятельность современных моджахедов и ваххабитов и деятельность пророков, верных слуг Аллаха к одному знаменателю, приравнивая, таким образом, веру в Аллаха и веру в истинность слова и дела моджахедских формирований на территории современной России. «Нельзя верить на 99% а на 1% сомневаться», - говорит Бурятский, - «истинное знание и просвещенность возможна лишь если это твердая убежденность, не просто вера». Пристальное рассмотрение Степаном Василенко этой конструкции, дало основания, чтобы утверждать о существовании в данном высказывании приоритета убеждения над верой, который выявляет авторский перекос Тихомирова.

При подготовке террориста-смертника Бурятский ставит для себя основной задачей внушение ему идеологии шахида. Одним из опорных тезисов, по словам Василенко, в диалоге с обрабатываемым человеком является установка, согласно которой,  ни в коем случае нельзя верить в то, что существует такой грех, который не может быть перекрыт праведным поступком еще при жизни мусульманина. Очевидно, что многие моджахеды, если не большинство, до прихода в бандформирования совершили множество преступлений, которые, с точки зрения Корана, однозначно закрывают им дорогу в рай. В то же время, покаяние – всегда является сомнительным для самого человека инструментом искупления грехов. Тихомиров, нащупав эту тонкую психологическую ситуацию, разрешает ее введением «тотальной исламской индульгенции», т.е. приходом на путь джихада и становлением в конце пути.

Основной аудиторией, усваивавшей наставления Бурятского, была исламская молодежь, окончательно переходившая впоследствии на сторону боевиков-ваххабитов. И это совершенно понятно, учитывая высокий уровень внушаемости людей в этом возрасте Из них, «резерва Ислама», было легче готовить людей «с правильным пониманием» Ислама». А целеполагание «понимающих людей» по версии Бурятского, всегда сводится к одному:  «Главная задача – стать шахидами. Не жить, а умереть на пути Аллаха».

Следующий докладчик Михаил Мошкин посвятил свое выступление теме «Межэтническая и социальная напряженность на Кавказе как результат потери контроля над регионом». Он постулирует ситуацию, сложившуюся на сегодняшний день в области межэтнических отношений и социальной политики Кавказа, как критическую. Эксперт отметил, что все усилия, предпринимаемые российским руководством в рамках СКФО, подчинены одной масштабной цели: добиться реинтеграции этого региона в состав Российской Федерации, что соответствующим образом говорит о том в каком состоянии он находится сейчас. Что же касается «взгляда со стороны», то замер общественного мнения, проведенный социологами сравнительно недавно – в начале сентября, в 44 российских регионах, показал: 69% респондентов характеризуют современную обстановку на Северном Кавказе (Дагестан, Ингушетия, Чечня) как напряженную, 11% называют ее взрывоопасной, критической и лишь 11% - благополучной..

По сведениям Следственного комитета при прокуратуре РФ, органы внутренних дел Дагестана, Ингушетии, Кабардино-Балкарии ежедневно несут потери до 5-6 человек. Глава ведомства, заместитель генпрокурора Александр Бастрыкин назвал это «едва ли не войной». Согласно оценке генпрокуратуры, настаивает Михаил, террористические преступления, которые совершаются в округе, боевиками готовятся очень тщательно, с запасными вариантами, и действия боевиков все больше носят организованные формы и имеют диверсионный характер.

Докладчик приводит следующую статистику: только за 9 месяцев 2010 года в боестолкновениях и при оказании сопротивления правоохранительным органов было убито 400 бойцов незаконных вооруженных формирований. Было изъято 240 кг взрывчатых веществ, 560 единиц огнестрельного оружия и более 100 гранатометов. По фактам экстремизма и терроризма было заведено более 250 уголовных дел и 120 лиц осуждено. При этом по официальным данным генеральной прокуратуры, основная часть оружия для бандформирований поступает со складов воинских частей. Одновременно, что касается нематериального фронта борьбы: замгенпрокурора по ЮФО и СКФО констатирует: «Мы проигрываем информационную и особенно идеологическую работу на Северном Кавказе».

Вместе с тем эксперт отмечает, что в общественном сознании славянского населения Ставрополья складывается мнение о том, что в регионе возросло количество преступлений и конфликтов между местной и приезжей с Кавказа молодежью, которая агрессивно настроена. Возникает устойчивое представление о том, что вместе с кавказцами в край пришли новые теракты. «В сложившейся обстановке мы призываем руководство страны вернуть Ставропольский край в Южный федеральный округ, что позволит избежать широкомасштабных межнациональных конфликтов», – говорится в заявлении инициативной группы жителей Ставрополья.

В стратегии социально-экономического развития СКФО до 2025 года, утвержденной премьером Владимиром Путиным в сентябре, отмечается: «Характерной тенденцией последнего десятилетия является резкое сокращение доли русского населения в Северо-Кавказском федеральном округе вследствие уменьшения рождаемости и увеличения миграционного оттока в другие регионы Российской Федерации. Одновременно отмечается устойчивый рост численности представителей титульных наций в республиках Северо-Кавказского федерального округа как за счет более высоких демографических показателей, так и за счет оттока русского населения».

Таким образом, констатирует Михаил, едва ли не впервые за последние годы федеральная власть признает, что на Северном Кавказе идет процесс, который можно назвать дерусификацией. По мнению докладчика уменьшение доли русского населения связано не только с экономическими и социальными условиями, криминогенной и коррупционной обстановкой, но в первую очередь ощущением жизни в прифронтовой зоне или в ожидании начала новой войны, которое и заставляет уезжать в другие регионы России, где и экономическая ситуация не лучше, и уровень коррупции явно не меньше, но по крайней мере не стреляют каждый день.