 Археомодерн – термин, введенный профессором Александром Дугиным в ходе изучения соотношения сознательного и бессознательного в русском обществе. Подробное описание этого явления можно встретить в недавно вышедшей книге «Радикальный субъект и его дубль». Фактически с темы археомодерна началось введение топики Структурной социологии в контекст образовательного процесса Социологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.
Археомодерн – это социологический инструмент, который позволяет охарактеризовать состояние того или иного общества, которое не перешло к парадигме модерна и модернизации в полной мере. Схожее явление Освальд Шпенглер называл псевдоморфозом, взяв его из минералогии. Оно означает вмешательство внешних процессов в кристаллизацию того или иного минерала.
В качестве наиболее яркого примера псевдоморфоза в его социологическом значении Шпенглер называл петровскую Россию, в которой элиты смотрели на Запад в то время, как массы были глубоко архаичны и воспринимали дискурс власти, как нечто чуждое. Как уже отмечалось выше, археомодерн это особое соотношение сознательного и бессознательного, особое издание социальной дроби, где рассудочное, рациональное и сознательное привнесено и добавлено к архаическому извне.
На русский язык слово «модерн» обычно переводят как «современный», то, что «соответствует моде дня», движение вместе с историей, соответствие ей. В более узком смысле модерн понимают, как эпоху, наступившую после периода Возрождения в западном обществе.
Для западного общества Новое время, модерн являются логическим пиком его истории, естественным финалом победы сознательного над бессознательным. Немецкий философ Мартин Хайдеггер считал, что в модерне и заключен весь смысл и судьба западного общества, приход к состоянию, когда «история становится все более историчной». История западного общества, говорит Хайдеггер, в этом смысле телеологична. И поскольку судьба западноевропейского общества состоялась, то оно считается им самим мерой всех вещей.
Константой западного мировоззрения является движение от архаики к модерну. Чем меньше архаики, тем больше модерна. От мифоса к логосу. Возвращаясь к терминологии Шпенглера, это можно назвать Морфозом, естественным развитием западноевропейского общества, которое достигает высшей концентрации своей истории. Движение от мифоса к логосу для западного человека, как уже отмечалось, является мерой всех вещей, именно поэтому движение архаики другого общества в каком-то ином направлении, без ущерба для себя, считается обществом модерна неразумным, неразвитым, неразвивающимся и даже деградирующим.
Если обратиться к Структурной социологии Жильбера Дюрана, который утверждал, что и сознательное и бессознательное являются продуктом «имажинера», воображения, то можно предположить, что модерн и рассудок западного человека также является производной от некой архаической установки, которая в итоге стала доминирующей.
В этом отношении можно сделать вывод, что западное общество, несмотря на прогрессистский дискурс, является не менее архаическим, чем общества археомодернистические или чисто архаические. Тем не менее, это также позволяет сделать вывод о том, что именно западное общество является наиболее «полноценным», поскольку логос является продуктом мифоса, в то время как у археомодернистических обществ логос чужой, а в архаических обществах он существует лишь потенциально.
Поскольку западноевропейское общество считает свою модель перехода от мифоса к логосу историческим свидетельством своего превосходства, то она начинает транслироваться и на другие общества. Столкновение с их архаикой отмечаются такими феноменами:
1) Колонизация – привнесение западноевропейского логоса насильственным путем вплоть до геноцида или частичного истребления активной части местного населения.
Типичными примерами здесь можно назвать колониальные администрации в Индии, Китае, Африке и, конечно, геноцид индейцев.
2) Модернизация – вербуются или подкупаются местные элиты, которые осуществляют перевод своей архаики к западному логосу.
3) Археомодерн – заимствованный логос западноевропейского логоса при сохраненной архаике, которая при внешнем отсутствии, так или иначе, заявляет о своем присутствии, превращая модернизацию в фарс.
4) Оборонная модернизация - или еще один подвид архемодерна. Заимствование западноевропейских схем логоса без прямой оккупации.
Типичный для России тип устройства общества, который особенно четко начал выражаться еще при Петре Первом. Он мыслил рост могущества России в западноевропейском ключе.
Одной из самых важных отличительных черт археомодерна состоит в том, что модернизационный процесс в нем всегда обратим, и не является судьбой и пиком исторического процесса, как в западноевропейском обществе, где архаика жестко подавляется.
Модернизм в археомодерне – это маска архаики, которая пытается обмануть западноевропейское общество и модерн, как судьбу. Общественной нормой при археомодерне является двусмысленность и ложь. Типичным примером здесь является современная Россия, где партии существуют без парламента, парламент без партий, а если депутаты «не нравятся царю», то он набирает новых.
Принципиальным моментом также является то, что археомодерн всегда лжет о самом себе, не признает своего присутствия, постоянно выдавая себя именно за модерн. Тем не менее, четкая и конкретная логика модерна постоянно разрушается этой ложью, делая законы этой логики недействительными. Таким образом, в России умудрились поменять за один только 20 век три идеологии, полностью взаимоисключающие друг друга.
Ложь и постоянный эвфемизм в археомодерне связаны с тем, что архаика никогда полностью не преодолевается. Несмотря на то, что процессы модернизации направлены на то, чтобы не дать ей вырасти во что-то самостоятельное, модерн никогда не сможет ее победить. Всякий раз, когда модерн начинает новый виток «асфальтирования» архаики, она все равно прорастает снова.
В изучении археомодерна принципиально важно понимать, что распознавая в нем общество, построенное на лжи, утверждается истина, которую необходимо воспринимать объективно, не подвергая моральным оценкам.
Преодоление археомодерна возможно по двум сценариям:
1) Признание истории западноевропейского общества, как судьбы. Это может произойти, если модерн в археомодерне перестанет быть его составной частью и станет мыслить себя исключительно в контексте западноевропейского общества и его пути от мифоса к логосу. Представителям такого модерна придется выжигать архаику под сенью движения от досократической до современной западной мысли. Стоит отметить, что сегодня в той же России существует масса тех, кто выдает себя за сторонников движения от мифоса к логосу, однако при более внимательном взгляде делают они это по археомодернистическим соображениям. Этот момент необходимо учитывать при анализе социологического значения того или иного лица в общественной жизни.
2)Национальная архаика, если брать Россию, то русская архаика, должна создать русский логос. То есть осмысление судьбы должно идти от знаменателя социологической дроби. Фактически Россия должна повторить то, что сделал Запад, выведший, как писал Хайдеггер, свой рационализм из предрациональных корней. Из того в архаике, что предопределило судьбу запада. Стоит отметить, что попыткой вынести русский логос на поверхность социальной дроби уже пытались славянофилы в начале 19 века, затем эта попытка делалась в Серебряном веке, чуть позже это в политическом контексте это делала школа Евразийства.
Если выбирать второй путь, то необходимо определить философскую основу археомодерна. Поскольку противостояние модернистской и архаической составляющей не дает возможности оформиться в какой бы то ни было самостоятельный курс, то в данном контексте имеет смысл говорить о нигилизме. Русском нигилизме.
Исследователям археомодерна предстоит ответить на вопрос, не есть ли такой нигилистический саботаж процессов модернизации на самом деле отвержением западноевропейской судьбы? И не происходит ли таким образом в археомодерне диалог между русской архаикой и архаикой, продуктом которой является модерн? Если отвечать на эти вопросы утвердительно, тогда археомодерн предстает весьма конструктивной социологической моделью, которая может стать прото-логосом русского общества.
При анализе явления очень важно учитывать, что археомодерн протестует не против логоса как такового, но именно против западноевропейского логоса. Исходя из вышесказанного, археомодерн в России предстает как партизанская модель русской архаики, задачей которой является срыв вхождения в западное сообщество. Завершить этот процесс мешает покоящийся архаический русский рационализм, способный породить русский логос в русском же обществе. Поэтому о русском обществе, как о проекте русского логоса на данный момент можно говорить исключительно на языке прогнозов.
Владимир Никитин
Смотрите видеозапись лекции
|
Семинары проф. А.Г. Дугина: весенний семестр 2011
Социология глобального общества
Тотальная свобода консерватизма
Внешнеполитическая стратегия России в XXI веке
Северный Кавказ: русский фактор (summary)
Перепись: время сверки терминов
Яд модернизации: манифест против модернизации
Тандем крепок как никогда / тандем разлетелся вдребезги 
Консервативный ответ модернизации
Владимир Добреньков: Университет как идеология
Теория хаоса и стратегическое мышление
Александр Дугин: Сорвать маску с Обамы
Глобальная безопасность: стратегия для России
Политическая система России: симулякры и альтернативы
Михаил Леонтьев: Вечные ценности консерватизма
МГУ - "последний бастион" русской гуманитарной науки
Мировосприятие и коммуникация в постмодернистской культуре
Студенты требуют эпистемы
