Ускоренно или в срок?

30.11.1999

В «Книге Зоар» период 1740-1840 гг., по принятому в Европе летоисчислению, особенно отмечается как появление и расцвет светской науки, как максимальная выпуклость секулярности в мире. И вслед за ним пришел уже Виленский Гаон, который 200 лет назад в своей книге предсказал, что сгусток тьмы придётся на 1990 год. Это написано в его книге и обозначается как шестой час последнего тысячелетия. Было бы время, я бы вам разрисовал по часам, как в книге Виленского Гаона расписывается именно график. И вот максимальный сгусток тьмы приходится на 1990 год.

Мы также помним слова рабби Акива: раз мы увидели это, то дай Бог, что увидим с вами и другое. Только надо хотеть это узреть. В конце пророчества Исайи, когда он пишет об избавлении, есть такие слова: «Я, Господь, в срок ускорю избавление». Естественно, что талмудисты спрашивают, что верно: либо в срок, либо ускорю? Правильно ведь? В срок – это некое четкое, ограниченное временем действие. А если я хочу ускорить, то это уже значит говорить, что не в срок. Так в чем смысл? В таких случаях говорят: значит, в этом есть таинство, значит, стоит остановиться и подумать.

Выступление израильского публициста Авигдора Эскина на конгрессе, посвященном четвертой политической теории , прошедшем 25 ноября 2008 года на Социологическом факультете МГУ имени Ломоносова.

Добрый вечер, спасибо. Огромная честь быть здесь в этот день, поприветствовать вашего гостя из Франции, продолжающего традиции живой созидательной мысли, как Рене Генон и Альбер Камю в своих лучших произведениях «Бунтующий человек» и «Миф Сизифа». Бенуа воспринимается, как противовес тому, что можно назвать мусором французской философии: появляется картинка с «Плейбоем» Бернара-Анри Леви и все говорят, что это философ. Но… Слава Богу, что есть другие люди. Так что я хочу еще раз поприветствовать господина де Бенуа.

Хочу поднять перчатку, которую бросил Александр Гельевич Дугин. Я хотел бы взглянуть на четвертую силу глазами из Иерусалима. Как раз сегодня только прилетел. Там сейчас тепло, там яблоки. Мы тоже смотрим на четвертую силу и четвертую мысль из Иерусалима. И хочу вам сказать, что мы активно готовимся и к ней, к этим вызовам эпохи, и к этой реальности, которую сегодня описывал Александр Гельевич.

Готовимся, когда открываем, например, талмудическую притчу о том, как рабби Акива увидел разрушенный римлянами храм. Он долго смотрел на него, а потом вдруг улыбнулся, рассмеялся и сказал: раз сбылось пророчество Захария о том, что лисы будут ходить по территории Храмовой горы, что, собственно, происходит в более поздние времена, значит, сбудется пророчество и Иеремии о том, что избавит Господь народ наш и весь мир. Раз сумели мы узреть глазом истину, узреть то зло, которое творится в мире, давайте попробуем сейчас вместе и посмотреть не на то, за что посланы нам эти напасти в виде либерализма и прочих сил зла, а на то, к чему это нас введет.

Собственно, в этом и должен быть смысл появления какой-то четвертой силы, не так ли? А если не ради этого, то ради чего? Кстати, сам рабби Акива не был таким уж пассивным оптимистом, который говорил, что все, что происходит, – к лучшему, а мы будем созерцать. Он возглавлял восстание против Рима, был духовным предводителем вместе с Бар-Кохбой, погиб мученической смертью. Он был своеобразным Бен Ладеном своей эпохи. И при этом умел посмотреть на то, что происходило, и сказать: раз случилось, то истинны слова Пророка, и, значит, истинны слова Пророка о том, что избавление придет тоже.

Итак, все вы знаете, что в религиях – и это свойственно и православию, и иудаизму, и другим религиям, особенно моралистской части их мысли, свойственно утверждение, что из поколения в поколение мы уходим все дальше и дальше от точки сотворения, и идет регрессия, падение поколений. В отличие от принятой, например, в марксизме и других теориях, точки зрения, что, наоборот, человечество прогрессирует. Пессимистические воззрения на историю достаточно свойственны многим религиозным моралистам. И когда мы говорим о нашем внутреннем требовании появления чего-то нового, мы должны решить для себя, собственно, куда мы собираемся отнестись. Есть ли это регрессия, есть ли это прогресс, и для чего все это происходит?

Опять же, поднимая перчатку, брошенную Александром Гельевичем, пройдусь по датам. В «Книге Зоар» период 1740-1840 гг., по принятому в Европе летоисчислению, особенно отмечается как появление и расцвет светской науки, как максимальная выпуклость секулярности в мире. И вслед за ним пришел уже Виленский Гаон, который 200 лет назад в своей книге предсказал, что сгусток тьмы придётся на 1990 год. Это написано в его книге и обозначается как шестой час последнего тысячелетия. Было бы время, я бы вам разрисовал по часам, как в книге Виленского Гаона расписывается именно график. И вот максимальный сгусток тьмы приходится на 1990 год.

Мы также помним слова рабби Акива: раз мы увидели это, то дай Бог, что увидим с вами и другое. Только надо хотеть это узреть. В конце пророчества Исайи, когда он пишет об избавлении, есть такие слова: «Я, Господь, в срок ускорю избавление».

Естественно, что талмудисты спрашивают, что верно: либо в срок, либо ускорю? Правильно ведь? В срок – это некое четкое, ограниченное временем действие. А если я хочу ускорить, то это уже значит говорить, что не в срок. Так в чем смысл? В таких случаях говорят: значит, в этом есть таинство, значит, стоит остановиться и подумать. Значит, это таинство.

На основе этого в последней главе трактата Синедрин в талмуде в каббале особо обсуждается, что есть последняя эпоха, о которой мы с вами говорим, которая приходится, согласно «Зоар», на наши с вами дни, и это предречено было еще две тысячи лет назад. Что же особенного происходит в эти дни? Вот профессор Дугин много писал о философии времени. И тому новому, что я нашел в его книгах, очень сродни то, что я сейчас скажу. Ускорить или в срок? Мы, с одной стороны, рассматриваем мир как некую космогоническую систему, ибо мы понимаем, что есть определенные законы природы, есть законы истории, которые должны нас привести в определенную точку – точку мессианского избавления. Это объединяет всех, кто является последователями авраамических учений.

Вопрос в том, как мы смотрим на нашу эпоху. Мы смотрим на нее как на полное падение и видим в этом определенный смысл, будучи, подчеркиваю, современными бойцами против этого падения, а не пассивными участниками этого события. Безусловно, бойцами, хотя и понимающими, что должно быть построено дальше на руинах либерализма, который в одночасье может рухнуть.

Кстати, вот чисто психологически те, кто постарше моего возраста, помнят, каким совершенно немыслимым казалось падение Советского Союза. Я помню, как мой папа как-то принес домой книгу Амальрика «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?». Он был очень советский человек по своим настроениям и, сидя на кухне, смеялся и говорил: «До 1984 года? Он просуществует и до 3084 года». Что Советский Союз может пасть, казалось чем-то совершенно смешным.

Психологически точно также мы сегодня смотрим на либеральную систему, понимая, что она не может долго просуществовать, но нам недостаточно даже, что мы в состоянии прочитать новости с Уолл-стрита. Все равно мы еще как-то завязаны, не понимаем, что скоро всего этого не будет, и что скоро уже об этом пойдут анекдоты. Кстати, в этом отношении опять же надо отдать должное России. Вышли прекрасные фильмы, в которых смеются над либерализмом: «День выборов», «День радио». Великолепно! Так же продолжив, уже будем просто рассказывать про все это них анекдоты.

Но коснемся сути. В срок или с ускорением? Дальше там пишется: если удостоитесь (а на иврите слово «удостоитесь» равняется слову «очиститесь»), это будет ускорено. А ежели нет – то в срок. Либо через новые катаклизмы, когда вам придется обратиться к Всевышнему и установить на земле божественные ценности, либо добровольно, ибо в конечном счете через долгие-долгие годы, то есть к какому-то сроку вы все равно созреете. Это одно и то же, с точки зрения вечных ценностей. С точки зрения вечного времени, это один и тот же процесс. Вопрос стоит только с точки зрения нашей субъективности. Хотим ли мы улучшить что-то на земле, будучи воинами в этой системе, либо хотим быть пассивными участниками, в каком-то смысле мусором, удобрением мировых процессов.

И хотелось бы пожелать всем нам быть участниками. Ведь смотрим мы профессора Лео Штрауса, который видел современный мир через Макиавелли, в котором потом идет ответвление. С одной стороны, либерализм в сторону Гоббса, Локка и Джона Стюарта Милля, Джереми Бентама. С другой стороны, появляются Руссо, Вольтер, и отсюда исходит коммунизм, марксизм. С третьей стороны, появляется иная ветвь – национал-социализм и фашизм. И все они, начиная с Макиавелли, – это утверждение человеческого эгоизма, Люцифера, стоящего пятиконечной звездой, ногами на земле, не признающего ничего горнего.

Так вот четвертое измерение, к которому мы с вами сейчас приближаемся, – это будет победа горнего над дольним. Это будет манифестация пророчеств на земле. Это будет раскрытие духа. Это то, что мы с вами все называем мессианской эрой. Мы смотрим на нее по-разному, если мы сейчас будем обсуждать с вами пути. Но главная слабость современных людей в том, насколько мы разрознены. Мы даже не знаем друг о друге, живя каждый в своем пространстве и измерении. И вот огромное спасибо тем, кто позволяет нам сегодня не через помойник Интернета, не через все это сточное, вонное, а через живое общение обменяться настоящим словом, крепким рукопожатием, и пожеланием друг другу того, чтобы все наступило не в срок, а ускоренно. Спасибо.

След. >

Важное

Семинары проф. А.Г. Дугина: весенний семестр 2011
Социология глобального общества
Тотальная свобода консерватизма
Внешнеполитическая стратегия России в XXI веке
Северный Кавказ: русский фактор (summary)
Перепись: время сверки терминов
Яд модернизации: манифест против модернизации
Тандем крепок как никогда / тандем разлетелся вдребезги
Консервативный ответ модернизации
Владимир Добреньков: Университет как идеология
Теория хаоса и стратегическое мышление
Александр Дугин: Сорвать маску с Обамы
Глобальная безопасность: стратегия для России
Политическая система России: симулякры и альтернативы
Михаил Леонтьев: Вечные ценности консерватизма
МГУ - "последний бастион" русской гуманитарной науки
Мировосприятие и коммуникация в постмодернистской культуре
Студенты требуют эпистемы