ЕВРАЗИЯ ПРЕВЫШЕ ВСЕГО

1. Геополитика с большой буквы

Геополитический анализ может разворачиваться на трех принципиальных уровнях. Собственно “геополитикой” следует называть только ту дисциплину, которая рассматривает историческую, стратегическую, географическую и планетарную реальность с точки зрения конфронтации двух типов цивилизаций — цивилизации Суши и цивилизации Моря. Этот подход является основополагающим, и все остальные — более частные — формы применения геополитической методологии к рассмотрению конкретных проблем вытекают именно из него.

Историческая дуэль между Сушей и Морем в наш век окончательно приобретает характер противостояния атлантизма и евразийства. Это — уровень не просто “Большой Игры”, но Очень Большой Игры. В конечном счете, геополитика — наука о противостоянии цивилизаций, и именно к ней она сводит все остальные тенденции, изучаемый и разбираемые в ходе конкретных исследований. Пособие “Основы Геополитики” посвящено в первую очередь изложению именно этой изначальной и наиболее общей базы геополитической науки.

2. Средний уровень

Второй уровень представляет собой как бы спуск на ступень вниз, к более конкретному плану. Здесь мы отвлекаемся от глобального подхода противостояния цивилизаций и имеем дело с концепцией “сверхдержав” или “великих держав”. В отличие от цивилизационного подхода, который ставит во главу угла сочетание духовной ориентации и географической территории, средний уровень геополитики оперирует с реальностью государств или блоков государств в их конкретном политическом оформлении. Здесь цивилизационный импульс облекается в формы реально существующих стран с соответствующими политическими, административными, экономическими, стратегическими, военными организмами. Если на первом уровне уместнее всего говорить о евразийском полюсе и атлантистском полюсе, то здесь от имени этих полюсов выступают конкретные государства. В наше время наиболее законченными воплощениями этих цивилизационных полюсов являются соответственно США и Россия.

То, что понимает под “Большой Игрой” Эмрик Шопрад, относится именно к этому уровню. И в своей статье он совершенно справедливо предлагает истолковывать код важнейших событий международной жизни — в первую очередь, конфликты — как проявление традиционной борьбы англосаксонского мира (США) с Россией.

3. Региональная геополитика

Еще более низкий уровень геополитических процессов начинается там, где мы имеем дело не с прямым противостоянием сил США и России, а с конкуренцией частных интересов отдельных региональных держав. Конечно, и за этими трениями подспудно стоят “великие державы”, использующие региональные проблемы в своих планетарных планах. Но в то же время региональные государства сплошь и рядом основываются в своих взаимоотношениях на принципах, очень сходных с теми, которые управляют планетарными геополитическими процессами. До того момента, когда реальным суверенитетом стали обладать только великие державы или стратегические блоки континентального масштаба, региональная геополитика была самой настоящей полноценной геополитикой, но постепенно она стала зависеть от более общего контекста и утратила свою самостоятельность.

И все же для удобства исследований в определенных случаях можно применять геополитические методики и к уровню разбор региональных конфликтов и трений, не забывая, впрочем, о более широком контексте Большой Игры и Очень Большой Игры.

4. Кажущиеся противоречия

Теперь применим это разделение геополитической дисциплины на различные уровни к проблеме оси Москва-Берлин и Москва-Пекин. Этот пункт вызывает более всего недоразумений у наших читателей и слушателей регулярных геополитических передач на радио “Свободная Россия”.

С точки зрения “Очень Большой Игры” (цивилизационный подход) решающим фактором для планетарного господства той или иной цивилизационной модели будет контроль над береговой зоной Евразии. Наиболее существенными секторами этой береговой зоны являются на Западе — Европа, на Юге — Ближний Восток, и далее восточнее — Иран, Индия, Китай, Япония (шире, тихоокеанский ареал). Атлантисты (ранее Англия, сейчас США) стремятся оторвать береговую зону от внутриматериковых пространств, где находится “географическая ось истории”, полюс Евразии (это исконно русские земли). Евразийцы стремятся прорвать эту удушающую осаду и сделать из держав “береговой зоны” своих стратегических партнеров, т.е. включить их в континентальный блок. В таком случае Евразия получает доступ к “теплым морям” и способна на равных противостоять атлантизму в планетарном масштабе. Более того, такое континентальное объединение заведомо ставит Евразию, в привилегированные условия и крах атлантистской цивилизации становится неизбежным.

Итак, Очень Большая Игра состоит в организации оси Берлин (столица Европы)-Москва(столица Евразии)-Токио (столица Тихоокеанского ареала) с южной осью Москва-Тегеран. Подсобной осью является ось Москва-Дели. При этом теоретически можно было бы закономерно включить сюда и оси Москва-Анкара, Москва-Пекин и Москва-Париж, если бы между Анкарой и Тегераном, Пекином и Токио, Берлином и Парижем не было укорененных исторических противоречий на третьем (региональном) уровне.

Создание оси Москва-Берлин-Токио-Тегеран является долгосрочным геополитическом императивом всей евразийской стратегии, и этот императив не зависит от конкретного состояния соответствующих государств. Такая конфигурация континентального альянса является наиболее устойчивой и совершенной по принципиальным соображениям, и если удастся ее реализовать это будет означать радикальную и безвозвратную победу Суши над Морем, установление над миром Порядка Евразии. такая евразийская формула не зависит от конкретных обстоятельств — Москва, Берлин, Токио, Тегеран могут в определенные периоды времени отказываться исполнять евразийскую миссию, искать сиюминутно выгодных, но исторически безысходных альянсов в противоположном блоке. Все это зависит от конкретики исторических обстоятельств, но эта конкретика не в силах отменить основных геополитических тенденций, которые проясняются в полной мере только в долгосрочной перспективе, проступая как грандиозный план сквозь с виду хаотическое мельтешение “реальной политики”. Союз Москвы с Берлином (шире, Европой) и Токио (шире, Тихоокеанским пространством) не произвол исторического момента, это судьба. От нее можно стараться ускользать сколь угодно долго, но рано или поздно она даст о себе знать в полный голос.

Это фундаментальный вывод геополитики в ее наиболее ортодоксальном, классическом выражении, и отрицать этот вывод можно лишь вместе со всей этой наукой целиком.

5. Большая Игра на среднем уровне

Когда мы переходим на второй — средний — уровень, вместо потенциального плана геополитической карты мы сталкиваемся с реалиями конкретных политико-стратегических машин в строго определенный исторический период. В настоящее время в силу того, что пакт Берлин-Москва-Токио был сорван накануне Второй мировой войны, атлантистам удалось (руками русских) подчинить своему влиянию Европу и Японию, которые оказались в положении американских вассалов после поражения в 1945. Поэтому в настоящем своем состоянии ни Япония, ни Германия не способны проводить самостоятельную геополитическую линию, и вынуждены подчиняться воле Вашингтона. В Очень Большой Игре они могли бы (и должны) занять место в евразийском блоке, иначе Евразии не видать планетарной победы. Но на данный момент в просто Большой Игре они подыгрывают США, и не могут поступать иначе.

Единственная страна, чья геополитическая линия совпадает и в потенциальном и в актуальном смыслах, это — Иран, с которым Москва должна искать сближения на всех уровнях и при решении всех проблем. В целом же Москве в реализации своей конкретной политике на Балканах (Сербия — Косово), в Азии (Афганистан, азиатские страны СНГ), на Ближнем Востоке (Ирак) и на Дальнем Востоке (Северная Корея, Вьетнам, Монголия) следует руководствоваться двойной логикой: следует разделить актуальных Германию и Японию от виртуальных Германии и Японии. Это предполагает, что Москва в своем противодействии геополитическим инициативам США, направленным строго антирусски, сможет выработать позицию понимания относительно тех, кто рано или поздно должен стать стратегическим партнером не смотря на то, что на среднем уровне в Большой Игре они оказываются по ту сторону баррикад. И если в отношении Косовской проблемы (как ранее в отношении Хорватии и Боснии) позиция Германии никак не может быть приемлемой для Москвы, евразийская логика заставляет переносить всю тяжесть неприязни исключительно на США. При этом на самом низком, региональном уровне следует максимально наладить эти отношения.

То же самое следует сказать и об оси Москва-Пекин. Определенное сближение геополитических позиций на среднем уровне между Россией и Китаем в последние годы, действительно, заметно, но это временный и недолговечный альянс. Китай не только хочет, но и может (как всякое береговое государство) вписаться в мировой рынок, в атлантистскую геополитическую систему. Он лишь настаивает на определенных льготных условиях, шантажируя своих западных партнеров перспективами более тесного союза с Москвой и возвратом к социализму. Москва же при всем желании обречена на то, чтобы оставаться полюсом евразийства по самой своей географии, и атлантизм в ее случае обречен на то, чтобы остаться преходящей, краткосрочной паузой, свидетельствующей более о внутренней смуте, нежели о строгом решении, так как такое решение означает ни больше ни меньше как прямое и окончательно геополитическое самоубийство. Ось Москва-Пекин непрочна, условна, исторически случайна. Это в некотором роде импровизированный ответ на столь противоестественную ось Вашингтон-Токио, которую — после Хиросимы и Нагасаки — считать надежной и долговечной может только совсем близорукий.

Итак, Эмрик Шопрад в статье “Большая Игра” описывает реальное положение дел на среднем геополитическом уровне. Учитывать такое положение дел, безусловно, необходимо. Считаться с ним — также. По этому-то мы и напечатали перевод текста во “Вторжении”. Но при этом надо также научиться верно располагать данные “средней геополитики” в более общем теоретическом контексте.

6. Залог Победы

Часто можно услышать упреки евразийской школы в том, что она грешит германофилией, японофилией, тюркофилией и т.д. Все это не соответствует действительности. Евразийская школа руководствуется данными геополитики как науки — со своим аппаратом, своей методологией, своей историей, своими классиками и т.д. — и на основании этих данных отождествляет судьбу Евразии с судьбой России. Положительным в таком случае становится все то, что ведет к усилению цивилизационного суверенитета Евразии, а следовательно, к свободе и могуществу нашей Родины, к триумфальному исполнению ее исторической миссии. Все, что этому способствует — благо, все, что препятствует — зло. Ось Берлин-Москва-Токио-Тегеран — объективный залог евразийской победы. Следовательно, именно это является категорическим императивом, а не какая-то абстрактная симпатия к немцам, иранцам или японцам. То же самое можно сказать о японских, германских или иранских евразийцах — они всячески стремятся, осознавая геополитическую логику, к теснейшему союзу с Россией, хотя при этом могут не испытывать ни какой особой симпатии к нам как народу. Этого и не требуется.

Великая война континентов разворачивается на слишком глубоком и серьезном уровне, чтобы соответствовать человеческим-слишком человеческим эмоциям или фобиям.