Наследие П.А. Флоренского сегодня

18 ноября 2010 года Молодёжный консервативный клуб ННГУ организовал круглый стол «Наследие о. Павла Флоренского сегодня». Многие из пришедших ещё находились под впечатлением от предыдущей встречи «Историософия Константина Леонтьева» и ожидали не менее интересного продолжения. Эти ожидания вполне оправдались.

С рассказом о мировоззрении Флоренского выступил аспирант ННГУ, заместитель председателя МКК Максим Медоваров. Он показал, как с детства и до последних лет жизни в сибирских и соловецких лагерях о. Павел свидетельствовал о противостоянии двух всеохватывающих мировоззрений, двух парадигм мышления и мировосприятия. Одна – «ночная», сакральная, холистичная, «магическая», воспринимающая мир как живое целое. Другая – «дневная», либерально-индивидуалистическая, механистическая, секулярная. В терминологии Рене Генона это – парадигмы Традиции и Модерна соответственно. На совпадения, подчас буквальные, многих идей и высказываний Флоренского и Генона указывали и ранее. Вместе с тем, по-настоящему сходства и различия их концепций ещё не исследовались, отметил присутствовавший на круглом столе традиционалист Олег Фомин.

Затем Максим Медоваров на конкретных примерах показал, как Флоренский описывал следствия, вытекающие из двух названных парадигм применительно к различным сферам жизни. Будучи человеком универсальным, энциклопедического склада, о. Павел стремился охватить всё. Поэтом в математике он вёл борьбу за нерациональную логику, за теорию непрерывности Н.В. Бугаева, за теорию множеств Г. Кантора. В физике он боролся с атомизмом и материализмом, в астрономии – отвергал гелиоцентризм и призывал возвратиться к астрономии Данте (ещё одно совпадение с Геноном). В биологии Флоренский продолжал холистскую «линию Гёте», а свою любимую науку – геологию – использовал как источник примеров для иллюстрации общих положений своего мировоззрения. В области философии он боролся, главным образом, с субъективизмом и антионтологизмом Иммануила Канта, «столпа злобы богопротивныя», отвергая при этом и всю магистральную линию западной философии (начиная с католической схоластики), приведшую в итоге к Канту.

Этим объясняется, почему Флоренский придавал столь важное значение «имяславческим» спорам 1910х – 1920-х годов. Именно о. Павлу принадлежит итоговая, безупречная с точки зрения православного исихазма формулировка: «Имя Божие есть бог и именно Сам Бог, но Бог не есть ни имя Его, ни Самое Имя Его». Эта формулировка одновременно раскрывает и учение Флоренского о символе. Докладчик показал, как то же самое учение о. Павел применял и в области искусства, как он противопоставлял обратную перспективу в иконописи прямой перспективе «возрожденческой» живописи, намного опередив и в этом зарубежных исследователей XX века. Коснулся Максим Медоваров и особенностей лингвистических изысканий Флоренского, которые тоже лежали в области учения о символе.

Затем речь пошла о представлениях о. Павла о пространстве и времени, о том, как он в книге «Мнимости в геометрии» использовал теорию относительности, чтобы показать неоднородность пространства и времени, их многоплановость и прерывность, тем самым открыв дорогу к обоснованию физической возможности и реальности «царства идей» или, к примеру, такого явления как оборотничество. В заключение доклада рассматривалась «Философия культа» – работа, в которой Флоренский показал «телесность» религии, важность даже самых «незначительных», на первый взгляд, обрядов, а также фундаментальную вне-моральность религии. Известный богослов, кандидат философских наук Даниил Семикопов привёл дополнительный материал по этой теме.

Рассказ о Флоренском взволновал слушателей. Вопросы задавались десятками. Наиболее острую дискуссию вызвал вопрос о критике богословского модернизма Флоренским. Уже сто лет назад он писал, что почти все тогдашние богословы, церковные деятели и даже иерархи (в данном случае речь идёт о Русской Православной Церкви) фактически воспринимали мир и самую религию «по-возрожденчески», с точки зрения Модерна. Этим были вызваны и репрессии против «имяславцев». Однако в начале XXI века ситуация не стала лучше. Криптопротестантизм под маской Православия, либеральное выхолащивание страстной и страшной сути христианства, угрозу созыва православного «второ-Ватикана» – эти проблемы были открыто названы на круглом столе. Ведь лишь назвав опасность, можно ей противостоять.

Первая часть заседания – философско-богословская – плавно перетекла во вторую, социально-историческую, в тот момент, когда присутствовавшие стали задавать вопросы об исторических взглядах Флоренского. С докладом выступил кандидат исторических наук Сергей Чесноков – исследователь работ о. Павла и друг его внука, Павла Васильевича Флоренского. Он подчеркнул принципиальную отрешённость мыслителя от конкретных политических событий его эпохи. Так, Флоренский не давал оценок отдельным монархам, он лишь обосновывал сакральность царской власти как таковой. Работая в тяжелейших условиях большевистской России, он размышлял скорее о смене исторических эпох в целом. Задолго до Питирима Сорокина он учил о чередовании эпох «дневных», «возрожденческих», либерально-индивидуалистических, и эпох «ночных», «средневековых», религиозно-метафизических. Каждая новая «дневная» эпоха, порывая с предшествующей «ночной», заявляет о своей преемственности от позапрошлой «дневной» эпохи, и наоборот. Например, греческая классика наследовала минойскому Криту, а её собственной преемницей стала Европа Ренессанса и Нового времени. Напротив, греческие «тёмные века» логически продолжились в раннем средневековье, которое, в свою очередь, неминуемо должно было найти продолжение в «новом средневековье», скорое наступление которого Флоренский предвидел в начале XX века. Поэтому и революцию 1917 года, и сталинский режим, и европейский фашизм он считал закономерными, но лишь первыми, ещё слабыми и несовершенными провозвестниками краха всего общественно-политического строя Модерна. Бледными прототипами «четвёртой политической теории», теории абсолютного традиционализма, сказали бы мы сейчас.

Здесь Сергей Чесноков вышел на столь интересную проблему, как «Флоренский и марксизм». Отношение о. Павла к марксистской теории и практике, отметил он, можно реконструировать исходя из общей логики его мировоззрения, а также опираясь на труды младшего соратника Флоренского – великого философа А.Ф. Лосева (монаха Андроника), который виртуозно использовал язык марксизма-ленинизма для выражения «реакционных» и совсем не коммунистических идей. Докладчик задался вопросом: как вообще может быть что-то общее между марксизмом – плодом Модерна и Просвещения – и «средневековым» мировоззрением Флоренского и Лосева?

Это общее Сергей Чесноков усмотрел именно в чередовании «ночных» и «дневных» общественно-экономических формаций. Капиталистический строй, как и греко-римское рабовладение («античный капитализм»), основываются на признании частной собственности, свободы торговли, охране «прав и свобод» индивида (фактически – только представителя господствующего класса). Обе формации диалектически требуют религиозного вольнодумства и атеизма, философского субъективизма, а политический строй таких крайне атомизированных обществ представляет собой чаще всего демократию, которая, впрочем, легко оборачивается и тоталитарной диктатурой.

Напротив, для «ночных» формаций (первобытнообщинной, феодальной, будущей социалистической) характерно отрицание частной собственности, подчинённое положение экономической сферы, приоритет обязанностей перед правами, сословно-корпоративный строй и авторитарная политическая власть, освящённая сакральным авторитетом. Таким образом, именно антикапиталистический и антииндивидуалистический пафос «левых» доктрин позволял Флоренскому (как ранее и Константину Леонтьеву, о чём шла речь на предыдущем круглом столе) надеяться на то, что Советская власть может эволюционировать в «феодально-социалистическом» направлении. К сожалению, этого не произошло. «Новое средневековье» всё ещё не наступило. Значит ли это, что предвидения Флоренского не оправдались? Не будем торопиться с ответом. Кризис «возрожденческого» общества и мировоззрения только сейчас, в начале XXI века, приближается к последней точке. А это значит, что шансы ещё есть, и что наследие о. Павла по-прежнему актуально. В самом деле, лишь в последние пять – десять лет все основные работы мыслителя были изданы в подобающем виде, и вряд ли можно заявить, что все они прочитаны и поняты как следует. Время их осознания и применения только ещё наступает. Палящее, иссушающее солнце Нового времени закатилось. «Полуденные бесы» либерализма и индивидуализма уже не столь страшны. Уже веет прохладой, и на сумеречном небе загораются позабытые звёзды Великих Традиций…

На этой оптимистической ноте и завершился круглый стол МКК ННГУ, оценённый всеми его участниками как очень успешный. Пожалуй, самый успешный за период с марта 2010 года. Ибо даже те, кто ничего не знал ранее о Флоренском, уходили с уже сложившимся образом о. Павла как священника и философа, математика и физика, химика и геолога, искусствоведа и богослова, но главное – православного исповедника и мученика.

 

Максим Медоваров