Геополитические идеи работы Самюэля Хантингтона «Столкновение цивилизаций»

В современном мире всё более становится важным осознание того факта, что история человечества – это не стихийное явление, неподвластное воле и разуму людей, а, скорее, и даже в большей степени продукт расчёта и построения геополитических позиций тех или иных государств на мировой арене. Люди выбирают сознательно или в силу необходимости определённую географическую область в качестве своего места обитания, со временем создают там государство со свойственной ему культурой, системой ценностей, жизненным укладом. Причём, огромное влияние на его судьбу оказывает именно занимаемая им географическая территория, и становится крайне важным, море это или суша.  Таким образом, мир предстаёт как противостояние двух типов держав, морского и сухопутного, и соответственно двух типов могущества – талассократии и теллурократии. От того, какой тип находится у власти, зависит историческая судьба всего человечества.

Основная идея работы Самюэля Хантингтона «Столкновение цивилизаций» состоит в утверждении, что в мире после «холодной войны» культура и различные виды культурной идентификации (которые на самом широком уровне являются идентификацией цивилизаций) определяют модели сплоченности, дезинтеграции и конфликта[2]. С. Хантингтон указывает на то, что в период «холодной войны» глобальная политика была биполярной: мир делился на два крупных блока, первый представляли США вместе с другими процветающими могущественными державами, а второй – СССР и небогатые социалистические страны. Существовал ещё один блок, состоящий из стран третьего мира, бедных, политически нестабильных государств, но они не представляли геополитической важности, борьба за мировое господство, идеологическое, экономическое, военное, велась между США, образовавшими НАТО, и СССР, объединившим все социалистические страны в организацию Варшавского договора. Но в 1991 году Советский Союз, а вместе с ним и социалистический лагерь, перестал существовать. Казалось бы, США стали единственной господствующей державой, способной переделать на свой лад весь остальной мир, но, по мнению С. Хантингтона, ситуация обстоит несколько иначе.

После «холодной войны» произошли перемены в идентификации народов, для них всё боле становится важной не классовая, политическая, правовая, а культурная идентификация. Мир и глобальная политика стали многополюсными и полицивилизационными. Таким образом, С. Хантингтон приходит к выводу, что вся человеческая история – это история цивилизаций, которые в настоящее время приобретают всё большее значение. Он называет цивилизацией самое большое «мы», внутри которого каждый чувствует себя в культурном плане как дома и отличает себя от всех остальных «они». Цивилизация представляет собой наивысшую культурную целостность. Если она состоит из стран, у этих стран будут более тесные взаимоотношения, чем у государств, не принадлежащих к этой цивилизации. Они могут часто сражаться и будут чаще вести дипломатические переговоры. Они будут иметь большую степень экономической взаимозависимости. Эстетические и философские течения будут в таком случае взаимопроникающими[3].

Исторически С. Хантингтон выделял 8 цивилизаций, большинство из которых образовались около 1000 лет назад. Они возникают, достигают стадии зрелости, на которой формируется единое государство, система культурных ценностей, экономический порядок, правовые нормы, развивается наука, искусство. Но постепенно цивилизации приходят в упадок, начинаются беспорядки, конфликты, которые могут привести к её распаду, хотя и его цивилизация может избежать, возродиться и стать ещё более могущественной. Таким образом, С. Хантингтон выделяет следующие цивилизации: 1) Синская; 2) Японская; 3) Индуистская; 4) Исламская; 5) Православная; 6) Западная; 7) Латиноамериканская; 8) Африканская (возможно). На рисунке 1 представлено их географическое расположение:

Социолог утверждает, что структура цивилизаций имеет следующий вид (на период после «холодной войны»):

- страны-учатницы – в культурном плане они полностью отождествляют себя с одной цивилизацией. Пример: Италия, Египет;

- стержневые государства – наиболее могущественные, центральные в культурном отношении страны. В Синской цивилизации стержневое государство – Китай, в Японской – Япония, в Индуистской – Индия, в Православной – Россия, в Западной – это США, а также франко-германский стержень в Европе и дрейфующий между ними дополнительный центр власти – Великобритания. Исламская, Латиноамериканская и Африканская цивилизации не имеют стержневых государств, в настоящее время на их роль претендуют несколько стран, например, среди исламских государств – это Саудовская Аравия, Иран, Пакистан, Индонезия, Египет, Турция; среди африканских стран – вероятнее всего ЮАР;

- страны-одиночки – не имеют культурной общности с другими народами. Пример: Эфиопия, Гаити;

- расколотые страны – большие группы населения этих стран принадлежат к различным цивилизациям. Пример: Судан (мусульманский север и христианский юг), Индия (мусульмане и индуисты), Украина (униатский, националистический, говорящий по-украински запад и православный русскоязычный восток);

- разорванные страны – имеют одну господствующую культуру, которая соотносит их с одной цивилизацией, но лидеры этих стран стремятся совершенно к другой цивилизации. Пример: Мексика (сами латиноамериканцы, но хотят стать ближе к США), Австралия (являются представителями Западной цивилизации, но стремятся стать частью Азии).

С. Хантингтон считает, что после распада СССР взаимоотношения между цивилизациями представляют собой непрерывное, всепоглощающее, однонаправленное воздействие Запада на все остальные цивилизации. Благодаря таким чисто западным явлениям как модернизация и вестернизация он претендует на то, чтобы стать универсальной цивилизацией, то есть неким культурным объединением, ценности, верования, порядки, традиции и институты которого принимаются людьми всего мира. Такими ценностями становятся язык (мы видим, что английский язык всё больше принимает статус lingua franka и уже является средством межкультурного общения), религия (христианизация мира), демократия, безопасность, информационные технологии и прочее. То есть Запад нацелен на экспансию остальных цивилизаций для того чтобы осуществить своё мировое господство. Но С. Хантингтон указывает и на другой не менее важный факт: по мере проведения Западной цивилизацией политики универсализма, не-западные общества всё больше понимают, что у них особое этническое самосознание, дающее им возможность противостоять экспансии Запада, заимствовать лучшее, что у него есть, но при этом сохранить и развивать свою культурную идентичность. Они выдвигают следующий лозунг – «Мы будем современными, но не станем вами».

Всемирная статистика указывает на то, что ресурсы Запада истощаются: снижается экономический рост, уменьшается численность населения, усиливается социальная дезинтеграция общества, растёт уровень преступности и в целом происходит деморализация западных ценностей.  Поэтому появляются цивилизации, которые достигли того уровня развития, прежде всего экономического, военного, культурного, позволяющего им бросить вызов Западу. И этими цивилизациями являются Ислам  и Азия (прежде всего Китай).  В Азии в настоящее время происходит стремительный экономический рост, что даёт ей реальный шанс изменить соотношение цивилизационных сил в свою пользу. На Востоке же наблюдается быстрый рост мусульманского населения, а значит увеличение приверженцев ценностей ислама, особенно среди молодёжи, с его воинственностью, энергией, преданностью своей культуре и вере. Таким образом, Исламская цивилизация также является  серьёзным претендентом на роль страны-гегемона, господствующей во всём мире.

Место России в структуре цивилизационной модели Смюэля Хантингтона.

 Россия, по мнению С. Хантингтона, является стержневым государством православной цивилизации, но при этом на протяжении нескольких столетий она была разорванной страной. Её взаимоотношения с Западом можно разделить на четыре фазы:

1)    первая фаза длилась вплоть до царствования Петра Великого, когда Киевская Русь и Московия существовали отдельно от Запада и имели слабые контакты с обществами Западной Европы. Русская цивилизация развивалась как «отпрыск» византийской, затем в течение двухсот лет, с середины тринадцатого и до середины пятнадцатого века, Россия находилась под сюзеренитетом Монголии. Россия вовсе не подверглась или слабо подверглась влиянию основных исторических феноменов, присущих западной цивилизации; в результате такие отличительные характеристики Запада как католическая религия, латинские корни языков, отделение церкви от государства, принцип господства права, социальный плюрализм, традиции представительных органов власти, индивидуализм практически полностью отсутствуют в историческом опыте России. Именно в этот период, по мнению С. Хантингтона, и сформировались корни Российской цивилизации[4];

2)    вторая фаза – период царствования Петра Великого, который стремился сделать Россию не только европейской державой, но и значимой силой в Европе, особенно на Балтике, он покинул Москву, основал новую столицу – Санкт-Петербург и начал большую Северную войну против Швеции. В итоге Петр создал разорванную страну, часть населения которой желала полной европеизации России (западники), а другая часть призывала отказаться от европейского влияния и прислушаться к истинно русской душе (славянофилы);

3)    третья фаза началась после Большевистской революции 1917 года, когда официальной идеологией России стал коммунизм. В этот период, по мнению политолога, Россия стала воплощением не отсталого азиатского прошлого, а прогрессивного советского будущего. Причём, революция позволила ей перепрыгнуть Запад, отличиться от остальных не потому, что «вы другие, а мы не станем как вы», как утверждали славянофилы, а потому, что «мы другие и скоро вы станете как мы», как провозглашал коммунистический интернационал[5]. После Второй Мировой войны мощь Совестного Союза усилилась и начался период «холодной войны», ознаменовавший противостояние СССР и США за право стать единовластной мировой державой;

4)    четвёртая фаза – период после распада Советского Союза и краха всей социалистической системы; Россия перестала претендовать на роль мирового гегемона и всё ещё продолжает оставаться разорванной страной, а западно-славянофильский дуализм до сих пор является «неотъемлемой чертой национального характера».

В настоящее время Россия как ядро окружена кольцом стран, с которыми у неё исторически сложились неоднозначные отношения: в качестве союзников к ней тяготеют две преимущественно славянские республики – Беларусь и Молдова, а также Казахстан и Армения. Довольно тесные связи у России с Грузией и Украиной, хотя эти страны обладают сильным чувством национальной идентичности и помнят былую независимость, это объясняют и последние политические события в этих регионах. Кроме того, как Грузия, так и Украина фактически являются расколотыми странами, немалые части которых тяготеют к Западу, ищут у него поддержки и покровительства. На Балканах Россия имеет довольно дружественные отношения с такими странами как Болгария, Греция, Сербия, Кипр и менее тесные связи с Румынией. Мусульманские республики бывшего Советского Союза остаются сильно зависимыми от России как экономически, так и в сфере безопасности. Прибалтийские республики, напротив, привлекло притяжение Европы, и они успешно покинули российскую сферу влияния.

Таким образом, по мнению С. Хантингтона, Россия создает и возглавляет блок государств, имеющий православный центр, окруженный относительно слабыми исламскими странами, в которых она продолжает в той или иной степени доминировать и куда она будет пытаться не допустить распространения влияния других держав. Но С. Хантингтон не считает, что Россия вправе претендовать на роль господствующей мировой державы и не видит угрозу в геополитическом возрождении России-Евразии, heartland'а или какого-то нового евразийского континентального образования[6]. Кроме того, наиболее правильный путь развития для Российской цивилизации, как считает социолог, – это модернизация по образцу Запада, но необходимо идти своим путём, рассчитывать на свои собственные традиции, институты и ценности. Западу же, в свою очередь, нужно считаться с культурными и геополитическими интересами России, попытаться сделать её своим союзником, а не врагом.

Будущее цивилизаций, возможные альтернативы развития мировой истории.

Проанализировав геополитическую ситуацию в мире, выделив основные цивилизационные типы, Самюэль Хантингтон приходит к выводу, что в ближайшее время общество ждёт череда довольно крупных конфликтов между группами различных цивилизаций за право определять направления глобальной политики. Ещё в своей статье он пишет: «Я полагаю, что в нарождающемся мире основным источником конфликтов будет уже не идеология и не экономика. Важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой. Нация-государство останется главным действующим лицом в международных делах, но наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики. Линии разлома между цивилизациями – это и есть линии будущих фронтов»[7].

По мнению социолога, межцивилизационные конфликты примут две формы: на локальном (или микроуровне) это конфликты по линиям разлома, то есть между соседними государствами, принадлежащими к различным цивилизациям, внутри одного государства между группами из разных цивилизаций (очень часто доминирует религиозная причина – «повторяемость, масштабы и ожесточенность войн вдоль линий разломов значительно увеличиваются верой в разных богов») и между группами, которые, как в бывшем Советском Союзе и Югославии, пытаются создать новые государства на обломках прежних[8]; на глобальном (или макроуровне) это конфликты между стержневыми государствами, в которых будут проявляться уже более глобальные проблемы международной политики (оказание влияния на формирование глобальных процессов и на действия мировых международных организаций, нераспространение и контроль над вооружениями, экономическое могущество и благосостояние, моральные ценности и культура, территориальные споры).

В начале XXI века наиболее серьёзное противостояние возникнет между Западом и возрождающимся Исламом, а также между Западом и «возвышающейся» Азией. Что касается взаимоотношений между Западной и мусульманской цивилизациями, то так называемое Исламское возрождение придало мусульманам новую уверенность в уникальном характере и ценности их собственной цивилизации и в том, что их моральные ценности превосходят западные. С. Хантингтон описывает сложившуюся ситуацию следующим образом: «Основная проблема Запада – вовсе не исламский фундаментализм. Это  – ислам, иная цивилизация, народы которой убеждены в превосходстве своей культуры и которых терзает мысль о неполноценности их могущества. Для ислама проблема – вовсе не ЦРУ и не министерство обороны США. Это – Запад, иная цивилизация, народы которой убеждены во всемирном, универсалистском характере своей культуры и которые верят, что их превосходящая прочих, пусть и клонящаяся к упадку мощь возлагает на них обязательство распространять свою культуру по всему миру. Вот главные компоненты того топлива, которое подпитывает огонь конфликта между исламом и Западом»[9].

Если говорить о конфликте между Западной и Синской цивилизацией, то здесь на первый план выйдет противостояние США и Китая. В Азии всё больше усилится китайское влияние, так как экономическое процветание этого государства позволяет ему наращивать военную мощь, тем самым привлекать на свою сторону не только большинство азиатских стран, но и, например, Австралию. С. Хантингтон делает следующий вывод: «Возникновение новых великих держав – процесс всегда крайне дестабилизирующий, и если подобное произойдет, то выход Китая на международную арену затмит собой любые сравнимые явления на протяжении второй половины второго тысячелетия. «Масштабы изменения положения Китая в мире, – отмечал в 1994 году Ли    Кван Ю, – таковы, что мир обретет новый баланс сил в течение 30 или 40 лет. Невозможно делать вид, будто это просто еще один ведущий игрок. Это самый крупный игрок за всю человеческую историю». Если развитие китайской экономики продолжится еще одно десятилетие, что кажется вполне реальным, и если Китай сохранит свою целостность в течение «смутного периода», что представляется вероятным, странам Восточной Азии и всему миру придется как-то реагировать на все более напористое поведение крупнейшего игрока в истории человечества»[10].

Таким образом, в виду всё более усиливающихся вызовов не-западных цивилизаций, главным образом Ислама и Азии, в ближайшее время возникнут следующие геополитические союзы: усилится взаимосвязь конфуцианского и исламского миров, и станут тесными взаимоотношения между Пакистаном, Ираном и Китаем; Латинская Америка и Африка всё ещё будут находиться в зависимости от Запада, так как не предвидится их военное и экономическое укрепление; Япония постепенно станет отходить от США, сближаясь с Китаем; Индия будет стремиться стать противовесом китайскому могуществу. Структура взаимоотношений между основными мировыми державами изображена на рисунке 2.

Что касается России, то ей, по мнению С. Хантингтона, следует разыгрывать «российскую карту», а именно, укреплять китайско-российские отношения, но при этом продолжать сотрудничать с Западом, а также с Европой, в частности, решить спорные вопросы, связанные с политикой ЕС и НАТО. Но всё же политолог не видит ни в России, ни в Европе реальную угрозу господству Запада: «Европа и Россия в демографическом отношении являются зрелыми странами с низким уровнем рождаемости и стареющим населением; у подобных обществ не бывает юношеской энергии для экспансионистской политики»[11]. Если говорить о взаимоотношениях России с исламом, то в ближайшие десятилетия они будут формироваться главным образом под влиянием того, как она воспримет угрозы, исходящие от быстрого роста мусульманского населения на ее южных окраинах.

Возвращаясь к Западной цивилизации, С. Хантингтон призывает её пересмотреть свою стратегию поведения в совершенно новом мире. Для этого необходимо принять и понять ту реальную ситуацию, которая существует на данный момент, только тогда появится возможность её конструктивно изменять в свою пользу; пересмотреть политический курс, отвечавший потребностям времен «холодной войны», а значит, поменять политику НАТО, договор по ПРО и так далее; перестать верить в универсальную значимость западной культуры и признать существование других цивилизаций, уникальность их культурных особенностей. Главная ответственность западных лидеров состоит вовсе не в том, чтобы пытаться изменять другие цивилизации по образу и подобию Запада  – что выше его клонящегося к упадку могущества, – но чтобы сохранить, защитить и обновить уникальные качества западной цивилизации.

Заключение.

Таким образом, цивилизационная модель Самюэля Хантингтона даёт ещё один возможный вариант геополитического будущего мира. Политолог подчёркивает, что нельзя игнорировать сам факт существования цивилизаций, свойственных им культурных идентичностей и основанных на этом интересов, предпочтений и планов. Нас ожидает увеличение конфликтов между различными типами культурных общностей, и поэтому необходимо как-то пытаться их регулировать и предотвращать. Для этого нужно сесть за стол переговоров, хоть это и чрезвычайно сложно, и начать продуктивное обсуждение с целью «прекращения огня», достижения согласия даже по самым узким вопросам.

Кроме того, мы не должны забывать, что, несмотря на становящиеся всё более очевидными культурные различия, человеческое общество едино, а значит, универсально, потому, что оно – человеческое, а особенное потому, что оно – общество, ведь культуры относительны, но мораль – абсолютна. Вместо того чтобы поддерживать универсальные – предположительно – особенности какой то одной цивилизации, важнейшие предпосылки для сосуществования культур требуют поисков истинно общего, того, что есть в большинстве цивилизаций. В полицивилизационном мире курс на созидание состоит в отказе от универсализма, признании разнообразия и в поиске общих ценностей[12].